Пашка за «крикуна» обиделся:

— Вовсе я не боялся! А кричал потому, что рубаха новая… Кабы я изорвал, мне бы так влетело!..

Это он врал, конечно. Мать сшила ему рубаху из чертовой кожи, чтобы не рвал, и она была целехонькая, а орал он просто от страха.

Незнакомец сел на камень, а мы — прямо на песок.

— Теперь давайте все–таки познакомимся, чтобы вы, чего доброго, не вздумали обстреливать меня камнями… Я геолог, кандидат геологических наук, и зовут меня Михаил Александрович Рузов. Можно просто «дядя Миша». Там, — он махнул рукой в сторону горы, на которой мы видели таинственное сверкание, — мои товарищи. Мы разделились, чтобы разными маршрутами охватить ваш район. Будь вы менее предприимчивы, завтра я пришел бы в вашу деревню сам, и вам не пришлось бы так долго ползать на животах и обдирать себе коленки… Поверите так или предъявить документы?

— Поверим, — вздохнула Катеринка.

— Очень хорошо! — улыбнулся дядя Миша. — Вы, я вижу, народ решительный и бесстрашный. Какие же подвиги вы совершили, прежде чем предприняли эту смертельно опасную охоту за диверсантами?

Генька покраснел — это же он выдумал про диверсантов, — а я и Катеринка засмеялись. Он мне определенно нравился, этот «бывший диверсант». Он говорил серьезно, даже не улыбался, только голубые открытые глаза его смеялись так весело, что нисколько не было обидно и самому хотелось засмеяться.

Катеринка, хотя ее никто не просил, сразу выпалила про Пашкину механику, про летопись и что вообще у нас как–то ничего интересного не получается и нам очень обидно. Дядя Миша внимательно слушал, только лицо у него вдруг стало каменное и почему–то на него напал такой сильный кашель, что на глазах выступили слезы и он даже ненадолго отвернулся.

— Та–ак! Значит, окружающие не оценили ваших порывов? Понимаю. И со мной это раньше бывало… Ну, а что же вам хотелось бы делать? А?

Катеринка сказала, что еще не решила, но, наверно, будет доктором или летчицей, Пашка — что он поедет в город, выучится и будет придумывать всякие машины, а я — что стану моряком и все время буду путешествовать по земному шару; потом подумал и добавил, что иногда придется возвращаться, а то мать будет беспокоиться и плакать.

Генька сначала ничего не хотел говорить, а потом сказал, что уедет насовсем. Тут, мол, скучно и настоящему человеку негде развернуться.

— Вот как? — Дядя Миша засмеялся. — Скука появляется от безделья… Вы пионеры?

— Ага.

— А что это значит?

— Ну — те, которые за дело Ленина.

— Правильно! А что значит слово «пионеры»? Это идущие впереди! Как же и куда вы идете?.. Думаете, что ваше дело — только забавляться да гнезда драть?

— Это только Пашка… — сказала Катеринка.

У Пашки покраснели уши.

— Я не так себе деру, а для науки. Яйца собираю в коллекцию.

— А зачем науке твоя коллекция? Давным–давно известно, какие яйца несут птицы, а ты без всякой пользы убиваешь будущих птиц.

Пашка сидел красный и надутый.

— А вы тоже хороши! — сказал нам дядя Миша. — Товарищ безобразничает, а вам все равно. Какие же вы пионеры? Нехорошо, граждане! Люди делом занимаются, а у вас, я вижу, только цыпки и расквашенные носы…

Катеринка поджала под себя ноги, а Генька повернулся так, чтобы не было видно вчерашней царапины.

— Чем же занимается ваша пионерская организация?

Я сказал, что сейчас каникулы и мы в Колтубы не ходим. Все равно Мария Сергеевна — она наша учительница и пионервожатая — уехала в отпуск, в Бийск.

— И вы не можете найти себе занятие? А что вы раньше делали?

— Я раньше, когда война была, облепиху собирала для раненых. В ней витаминов ужас сколько! — сказала Катеринка.

— Мы с Генькой общественную работу вели: стенную газету писали, — вспомнил я.

— И на этом ваша деятельность закончилась?

Мы признались, что да, закончилась.

— Маловато! Ну, а как вы думаете, пятилетка вас касается или нет?

— Да ведь пятилетка — это где заводы строят, — сказал Генька.

— Она везде, где есть советский человек. Конечно, вы не можете строить заводы, но и для вас дела немало. Раньше человек главным образом оборонялся от природы, а теперь советский человек осваивает ее. Вот и вы, уважаемые граждане, можете участвовать в этом освоении, а со временем стать в нем идущими впереди… Готовы ли вы к этому?

Мы переглянулись. Конечно, мы были готовы, только не знали, куда нужно идти.

— Ну хорошо. Мне нужно побывать в вашей деревне. Вы меня проводите, дорогой и поговорим.

Он быстро сложил палатку и вещи. Мы взялись помогать. Пашке достались топорик и котелок, Катеринке — кирка, которая, оказалось, называется «ледоруб», а мы с Генькой уговорились по очереди нести палатку.

— Готовы? — спросил дядя Миша. — Пошли!.. Итак, чем бы вы могли заниматься? Чтобы ответить на этот вопрос, надо знать ваше житье–бытье. Расскажите мне, как вы живете и чем знаменита ваша деревня.