— Он жив? — спросил хмуро Винар.

— Да. С ним всё в порядке. В то самое время, когда она захотела выпить его силу, появился Рамюэль и спугнул её.

— Спугнул Аманду? — Винару слабо верилось в то, что говорила Эльфийка. Аманда была могущественна.

— А разве вы не почувствовали в Рамюэле Истинной силы? — изогнула бровь принцесса. — Его отец был эльфийской крови. Рамюэль и Арима — потомки эльфов. Только замок Асилара спасать было уже поздно. Слишком много зла стало вокруг.

— Но как же вышло так, что про это стало известно… — Винар замолчал, не зная, как обратиться к эльфийке. "Вы" слишком пафосно для него, "ты" через чур по панибратски. Арима усмехнулась. Эльфы были на удивление проницательны.

— Мне? — эльфийка спокойно продолжила. — Мой отец и отец принца Рамюэля были очень дружны. Многие не поняли, когда тот принял решение уйти, повстречав свою жену — мать Рамюэля. Это подняло очень много шума, поскольку он отказывался от своей дальнейшей первородной судьбы. Он стал обычным. Но мой отец, тогда он уже стал старейшиной, полностью поддержал друга и помог ему. А с тех самых пор, когда узнал о странной гибели, стал следить за судьбой принца и принцессы. Ко мне он пришёл глубокой ночью и сказал, что, наконец, разгадал загадку и срок настал. Он велел отправляться и помочь им бежать, что я сделала. Именно так они и оказались здесь. Хотя нельзя сказать, что это место безопасное.

— Ну и дела, — промычал Винар. Аслан только утвердился в своих догадках. — Безопасного места в этом мире больше нет. Думаю, уже известно, что на Саббатей напали и очень скоро враг будет здесь.

— Винар! Аслан! — Хранители вскочили на встречу принцам и Нюрию.

**********************************

Рухнул мир, сгорел дотла.

Соблазны рвут тебя на части.

Смертный страх и жажда зла

Держат пари.

Анри и Мила, держась за руки, смотрели на серую бесформенную массу зла. Она простирала свои огромные щупальца, пытаясь дотянуться и захватить как можно больше. Зрелище было страшным. Столько хаоса, боли и жажды крови Анри не видел уже давно. Это не волновало и не пугало. Впереди было опасное препятствие, не более. Оставалось его устранить. Зло хотело одержать верх над ним, а Анри нужно было обратное.

В темноте рычит зверьё.

Не видно глаз, но всё в их власти.

Стань таким, возьми своё

Или умри.

— Ну что, девочка, — повернулся Анри к Миле, — покажем этим тварям, где раки зимуют? — Мила внутренне собралась и покрепче сжала руку друга. Она почувствовала, как старейшина эльфов, что находился неподалёку, начал вливать в них свою силу. — Кастонай лапиоатериумманто. Ур. Агиос Атанатос берроу. Оаум мани падме ум. Силой Энсофа мир Огненный, откройся и дай нам силу!

— Оиногрма Эпин Сайос! Творение Невыразимого имени и безбрежная сила! Мягкая и серебристая хозяйка всего сущего и живого. Ты, дарующая жизнь и радость. Ты, древняя, как сама жизнь, ПОДАРИ СМЕРТЬ! Именем Митрандир, заклинаю! — перстень на руке Анри вспыхнул, а диадема на лбу Милы зажглась яркой звездой.

По земле прошёл тихий свист. Твари остановились на половине дороги и удивлённо замотали со стороны в сторону своими исковерканными головками. Ифинг вздохнула, пробуждаясь от тяжёлого сна. По ней пошли трещины, как по хрупкому хрусталю.

— Тиат фирмамэнтум эн медио акуарум ат сепарет акуас аб агис супериус сикут киа инфериус. Дэй виви оперибус ежус фон пеккаторум. Дай мне силу! Гризмагри гарга ту нет гарганга. Оиногрма Эпин Сайос, — каждое слово и действие давалось с трудом. Мила вытянула руку вперёд и Ифинг на миг замерла. Твари поняли, что сейчас что-то произойдет, и лавина порождений зла двинулась навстречу. Вены на лбу Анри вздулись, пот лился ручьём, а ноги задрожали от напряжения. Ему сейчас было сложно даже думать, а Мила… Мила ничего этого не замечала. Она увидела его.

Самаэль стоял рядом с безумно красивой и откуда-то знакомой девушкой. Мила силилась вспомнить, где она её могла видеть, но память услужливо выдавала только ощущения. Девушка что-то закричала и отдёрнула Семюэля. Мила растерялась и услышала голос Анри. Тот почти уплывал от жара, исходящего от него самого.

— Мила, Мила, не отвлекайся, я не могу долго держать силу!

"Он там, он с ней". Мила разрывалась между Самаэлем и Анри. Тварей становилось всё больше, они лезли вперёд, гонимые чужой волей и силой. Оскаленные клыки и когти, зло и слепая ярость.

Будь на готове, всюду рыщет стража.

Линия крови путь тебе укажет.

Днём лихорадка — ночью пир.

Ты теперь демон, ты вампир.

Перед глазами пробежали картинки весёлой зелени и удивительного восторга от Саббатея. Эта нечисть совсем не вписывалась в происходящее. Это был страшный сон, повальная болезнь, которой не место среди чистоты и истины. И Мила решилась.

"Я не пропущу!".

Лава в реке забурлила. Вода ожила. Река вздыбилась и превратилась в огромную огненную пантеру! Словно дикая бестия, оскалилась она, показывая огромные адские клыки. Даже Анри ошатнулся от дикой первобытной силы, что Мила выплеснула наружу. В этой мощи была такая чистая злость, отчаяние и ненависть, что Анри едва удавалось удерживать щит. Мёккуркальфи просто паленом повалился на землю. Он был силён, но мощь, которой были наделены эти двое… Он больше не мог выдержать этой бешеной скачки. Вулкан проснулся, вулкан ожил, вулкан встал.