************************************

Холод отдавал морозом, мороз щипал кожу. Сыро не было, руки почти онемели. Теперь перед глазами ребят не простиралось поле, то была равнина. Удивительный вид открывал горизонт перед путниками. Огромное красное солнце, словно наливное яблоко, возвышалось на небе. В древности по этому знаку обязательно бы напророчили беду и войну, в наше время — ветер и холод. Странно, но в данный час верны были оба варианта. На землю пришла беда.

— Не понимаю, Стасия ведь ничего не сказала. Почему она не пыталась переубедить? Обещала дорогу показать, а сама в ловушку затянула! — возмущался Винар.

— А это помогло бы? Ты бы её послушал? — спросил Аслан. Винар с недоумением втянул голову. — То-то же.

Лессовичок заговорил и рассказал массу невероятного. Он сбил друзей с дороги и так мастерски запутал, что те даже не поняли, что заблудились. Они ведь не собирались идти тем путём. Всё время блужданий не придвинуло их к своей цели ни на метр, зато навело на другую дорогу. Лессовик действовал по просьбе Стасии. И оба они утверждали, что друзья просто обязаны отправиться в Саббатей. Ребята не соглашались до тех пор, пока лессовик не показал им остальных обитателей лесов и полей.

Леса, поля, луга, рощи и растительность гибли. Не просто гибли, они доживали свои последние дни. Это было написано в глазах у каждого, кто с надеждой смотрел в глаза ребят. Лессовики и полевики теребили свои шапочки в руках, словно на приёме у чиновника, Лессовиц совсем не было видно. Животных и птиц тоже почти не наблюдалось.

Лессовичок, что напал на ребят, оправдывался, будто просто шутил, а потом просто разозлился непонятливости друзей. Сила от них развивалась кольцами, неслась шлейфом, а помочь они не хотели. Вот он и вспылил. Немного.

На вопрос, как он оказался на поле, лессовичок ответил, что полевиков почти не осталось. Часть из них ушла, часть уснула вечным сном. Он сам не сможет пройти обряд посвящения (определения), если кто из Старших леса не проведёт его. А их истребляют.

Лишь глядя лесным обитателям в глаза, ребята согласились помочь. Потому что никто и ничто не вправе заставлять глаза быть обречёнными. Лесные жители проводили и открыли им кратчайший путь вперёд, дали утеплённые плащи странного образца и расцветки. Ткань на ощупь была просто живой. И теперь ребятам было просто некуда отступать.

— Ну, Стасия. Ну, удружила! — буркнула Мира, потеплее закутываясь в обновку. Ей не нравилось играть в чужие игры, она предпочитала свои. — А может, мы можем повернуть обратно сейчас?

— После того, как пообещали лесовикам помочь? — выдвинул вопрос Аслан. Мира почувствовала себя неловко.

— Нет, ты прав. Но настолько ли это будет безопасным?

— Как и всё остальное, — пожал плечами друг. — Нам нужно добраться до каменных хранителей прохода. Как они его назвали?

— Понтос, — ответил Анри.

— Понтос… — задумчиво повторил Аслан. — Путь, проход. Но что за хранители?

— А если они нас не пропустят? — внезапно спросила Мила.

— Пускай только попробуют! — воинственно сжал кулак Винар. — Мы им покажем, где раки зимуют!

— Вы слышали? — опять спросила Мила. Она напрягла слух, стараясь понять, что её насторожило.

— Что? — сразу навострили уши друзья.

— Показалось, наверное.

Не показалось…

**************************************

Религия. Каноны. Мораль. Вера. Упадок. Слёзы. Надежда. Неверие. Смерть… Их час настал. Четверо Воинов Апокалипсиса смотрели на дело рук своих. Их Хозяин принёс с собой новую веру, порядки, законы. Он изменил мышление, сыграв на одних чувствах, и заставил полностью забыть о других. Пришёл новый час. Час материального! И было сказано, что правда не освобождает, но лишь сомнение приносит освобождение мыслей. И все стали повторять за ним, не сомневаясь. Было приведено, что это человек создаёт богов, а не они его, и этому поверили. Было утверждено, что Бог не имеет отношения к страданию, и это принялось. Бог — уравновешивающий фактор, вот как теперь принимались высшие силы. А тем, кто позволял себе думать, быстро закрывали рот: "Смотри, как мы страдаем. Если Бог так всемогущ и милостив, почему он допускает всё это?". Во все стороны начали кричать, что проку от молитв и заговоров нет, потому что человек сам хозяин своей судьбы. Не нужно просить прощения, исповедание является деградацией. Молиться за своего врага, значит лицемерить. А врагов нужно уничтожать!

Он улыбался, и это затмевало разум. Если можно исповедаться перед самой смертью и тебя простят, зачем это делать при жизни? Живи в своё удовольствие, заботься только о себе. При жизни нужно ублажать нового Хозяина, ведь это он творец материального.

Лукавые речи Четверых лились под аккомпанимент адской музыки слёз. Твой Бог может быть тобой. Живи для себя, не смотри на других. Они утверждали: "Когда религиозная вера во лжи убывает, это означает, что человек стал ближе к себе и дальше от Бога, ближе к Хозяину. Преклонитесь же, ибо ОН есть высочайшее воплощение человеческой жизни!".