Судя по размерам разрушений, бомба для Хиросимы была взорвана на высоте 500 метров. Выскочивший из нее огненный мяч расширялся со скоростью 800 метров в секунду, едва касаясь при этом земли. В итоге 25 процентов жителей получили тяжелые ожоги.

Как в Хиросиме, так и в Нагасаки имело место секундное, но убийственное первичное излучение. Это — всепроникающее гамма-и нейтронное излучение, преодолевавшее толстые бетонные стены и свирепствовавшее в радиусе двух километров.

К тому же сразу после взрывов произошло радиоактивное заражение воздуха, воды и почвы. Кроме того, взвихренный взрывом пепел вызвал черный дождь, пролившийся на землю и принесший смертельные дозы облучения. Это продолжалось полных 90 минут, и против него люди были бессильны.

Только в Хиросиме американский удар стоил 230 000 человеческих жизней. Более 200 000, подвергшихся облучению, были доставлены в больницы. «Это была как бы бесшумная молния», — вспоминали свидетели самого страшного мгновения своей жизни. «Пылающая солнечная стена», — сравнивали другие.

Вольфганг Хингст приводит в своей книге «Остаточная радиоактивность бомбы» ужасные итоги длительных последствий атомного удара возмездия 1945 года.

«Из 24 000 японцев, получивших дозу в 130 000 миллирем, от рака умирало на 100 человек больше, чем в среднем за 1945–1966 годы. У детей, получивших по 250 000 миллирем, через 25 лет не выявлено повышение смертности от рака. У японцев, получивших менее 100 000 миллирем, по наблюдениям за 30 лет не обнаружено никаких последствий облучения».

Значит, существует такой порог величины дозы, ниже которого радиоактивные лучи вроде бы безвредны. Конечно, наука это оспаривает. Даже такие люди, как нобелевский лауреат Бэрнет, наталкивались на сопротивление работников науки.

И все-таки да или нет? Достаточно ли имеющихся описаний взрыва, чтобы покончить со спорами на тему о «пороге»?

Свидетели 1945 года сообщали: несгоревшие остатки разрушенных зданий засасывались в пустотную полость огненного «мяча». Мусор и щебень взметались до высоты в 15 000 метров, до перистых облаков. В докладе летчиков самого атомного бомбардировщика было упомянуто, что и их машина почувствовала два удара, а им показалось, словно пара зенитных снарядов разорвалась рядом. Хиросима как будто покрылась темным слоем пыли, и он слился со столбом ядерного взрыва. Далее в книге говорится:

«В облаке были сильные вихри, в дыму мелькали огненные молнии. Слой пыли был толщиной, наверное, километров пять. Один наблюдатель сказал, что город как будто был разорван и столбы пыли поднимались из долин».

Только в Хиросиме было разрушено 46 квадратных километров жилых районов. А в радиусе 800 метров не осталось камня на камне. Из 75 000 домов города 60 000 было разрушено полностью, а 18 000 — частично. Даже на расстоянии 13 километров от эпицентра встречались куски, отвалившиеся от стен, и треснувшие оконные стекла.

Обо всех этих ужасных сообщениях знал один человек, который — месяц спустя — осмотрел развалины Хиросимы. И все же он был поражен. А причиной этого был штаб 5-й дивизии японской армии — Дворец Хиросима.

Именно для этого здания в первую очередь предназначалась атомная бомба, и хотя бывшая крепость сейчас представляла собой лишь пустырь с обломками, — «Литл Бой» был взорван точно в 500 метрах над нею — тем не менее иностранный посетитель обнаружил хорошо знакомое ему явление: деревья в эпицентре вокруг разрушенного Дворца не были скошены ударной волной! Правда, ударная волна сорвала с них ветви и листья, но стволы, обугленные и большей частью лишенные коры, торчали вызывающе, как пальцы. Как телеграфные столбы.

Такие стволы этот внимательный наблюдатель уже однажды видел. На своей родине, в Советском Союзе, в сибирской тайге. Александр Казанцев, образованный человек, физик, в то время уже известный как писатель, и был этим наблюдателем. Вместе с сотрудниками Академии наук СССР его пригласили в Японию, чтобы посетить Хиросиму и ознакомиться с последствиями взрыва.

Осмотрев место катастрофы, он понял: Хиросима и Нагасаки не были первыми жертвами ядерного нападения. Более того, американская бомба из урана-235 по своей разрушительной силе была прямо-таки безобидной по сравнению с тем зарядом, который за 37 лет до этого примчался из мирового пространства и опустошил площадь по меньшей мере в 6000 квадратных километров в Красноярской области (к северо-западу от Байкала).

Странно, но там тоже — в эпицентре взрыва — деревья, лишившись веток, листвы и коры, остались стоять, эпицентр находился в окрестности реки Хушма, правого притока реки Чамба, которая впадает в Подкаменную Тунгуску в 30 километрах ниже села Ванавары. Почти весь лес на площади взрыва был повален. Оставшиеся стоять деревья были названы «лесом телеграфных столбов».

Александр Казанцев уже давно был сопричастен этому нашумевшему событию на своей родине. Родился он в городе Акмолинске, посещал занятия в университетах Томска и Омска, после чего успешно сдал экзамены за курс Томского технологического института. Затем работал ведущим инженером на Урале, на металлургической фабрике в Белорецке.