Шрифт:
— Смею надеяться, вы благополучно добрались? Не растрясло вас в пути?
— Дороги подмерзли, в остальном же обошлось без происшествий.
— Превосходно! Просто… превосходно. Что ж, если у вас возникли какие-либо вопросы, я с радостью…
— Вы знаете, сколько стоит корсет? — мисс Пинкетт смотрела на него исподлобья.
— Нет. А сколько?
— Десять шиллингов.
— Ну надо же, — удивился Мастер.
Разменной монетой для него служил соверен, так он никак не мог взять в толк, много это или мало. И куда вообще клониться разговор.
— Не думайте, что раз я веду уединенный образ жизни, то совсем не осведомлена о такой стороне жизни, — заговорила учительница. — Знаю, что происходит на свиданиях. Наслышана. Нередко мне приходится отбирать у пансионерок бульварное чтиво, все эти дрянные романтические книжонки! Но прежде чем отправить их в помойное ведро, где им и место, я иногда открываю первую главу — исключительно чтобы выяснить, чем интересуется современное юношество… Ну так вот, милорд, даже не надейтесь, что вам удастся порвать на мне корсет! Я не собираюсь расставаться с недельным жалованием по вашей прихоти.
— Золотые слова, мисс, — одобрил Мастер, отодвигаясь от нее подальше. — Подобная бережливость очень пристала женщине… Найджел, на пару слов!
Вампир подбежал к нему.
— Я отказываюсь от своих притязаний в отношении твоей сестры. Не хочу, понимаешь ли, растлевать ее невинность, — сымпровизировал Мастер.
Но у Найджела в этом деле был свой интерес.
— Возражение, ваша честь! — азартно воскликнул он. — То есть, милорд. Lex non a rege est violanda. [2]
2
Закон не должен нарушаться даже правителем.
— Тогда я упраздняю этот закон.
— Тоже невозможно. Даже у вас нет таких полномочий.
— Тысяча святых, да я сочинил его сколько лет назад?! И тогда я еще не был… женат.
Он моргнул. Оглянулся на учительницу, которая мысленно уже строчила ему счет за испорченные предметы туалета, и попытался представить на ее месте ту же мисс Грин… Не получилось! Ощущение полной неправильности происходящего никуда не делось. Вот если бы перед ним стояла Маргарет… Но что же она с ним сотворила? Околдовала, что ли?
— Ваш матримониальный статус ничего не меняет.
— Я тебя чесноком натру!
— И будете в своем праве, — поддакнул юрист. — Согласно статуту за номером…
— Так, — задумался Марсден, — так. Для начала, всем удалиться! — рявкнул он на гостей.
Те попятились к дверям, потом прыснули прочь, занимая очередь к замочной скважине уже другой стороны.
— Кроме вас, — он ткнул пальцем в коллегу. — Вы у нас во всех каверзах дока. Извольте же распутать это дельце.
Рэкласт внимательно перечел статут.
— А дополнить документ можно? — поинтересовался он, помахивая свитком.
— Нельзя.
— Раз в тысячелетие? Всего одно словечко?
— Целое слово — это слишком серьезное нарушение законодательной процедуры. Но одну букву, так и быть, впишите, — смягчился юрист. — Grammatica falsa non vitiat chartam. [3]
— Какой мне прок от одной буквы? — вознегодовал Марсден.
3
Грамматические ошибки не делают документ недействительным.
«Поставь неопределенный артикль перед словом „Мастер“, послышалось у него в голове.»
«Что за дрянь такая — неопределенный артикль?»
«Буковка „a.“ Поставь, полегчает.»
Лорд Марсден пробурчал, что он на самом деле думает про таких грамотеев и как им нужно все пальцы заклеймить, просто чтоб не умничали.
— Кровью вписывать, как обычно?
— Да, милорд. Что поделаешь, если законы пишутся именно так.
Поскольку вампиры сами были ожившей метафорой всего, что только можно, то и поговорки понимали буквально.
Найджел предупредительно оттянул манжету, обнажая для него свое запястье, но Мастер, хмыкнув, полоснул себя по руке длинным желтым ногтем и поймал каплю крови на острие пера. С торжественной тщательностью, свойственной людям малограмотным, вывел букву «а.»
— В качестве сатисфакции, любойМастер имеет право… — перечел Найджел. — Постойте, что это зна…
Лорд Рэкласт уже склонился перед его сестрой и поцеловал ей руку, очень осторожно, даже не оцарапав перчатку удлинившимися клыками.