Шрифт:
Она соскочила с кровати и приблизилась к мужу.
— Готово?
Он кивнул, но, казалось, забыл, что загораживает дверь. Справившись с желанием поддразнить его, Джасмин толкнула его в грудь. Он послушно отступил в сторону, давая ей пройти, и проследовал за ней.
Войдя в комнату, Тарик сел у накрытого стола не на подушку напротив Джасмин, а устроился рядом, грудью и плечом прижавшись к ней, а когда она чуть откинулась назад, по-мужски поддержал ее крепкой рукой.
Стараясь дышать как можно ровнее, она взяла тарелку с какими-то сладостями и протянула ее Тарику. Он приподнял темную бровь, как бы ожидая продолжения. Невольно покраснев, она взяла с тарелки сушеный фрукт и положила его Тарику в рот. Он чуть не откусил ее палец. Она со смехом отдернула руку.
Пусть глаза мужа неотразимо блестят; Джасмин твердо решила, что не только она потеряет контроль над собой в эту ночь.
С вымученной непринужденностью улыбнувшись, она откусила от сладости, которую держала в руке.
— О! Я в жизни такого не пробовала.
К ее изумлению, Тарик выхватил у нее оставшийся кусок.
— Эй! Я же сказал тебе: я голоден. Корми меня.
Джасмин уверила себе, что двусмысленность в словах Тарика ей только почудилась; не мог же он, в самом деле, заявить, что его мучает голод? Она шутливо погрозила своему шейху, но взяла кебаб и поднесла к его губам. Поев с ее руки, он с довольным видом растянулся рядом с ней. Раньше Тарик в такие игры никогда не играл, и Джасмин нашла, что ей нравится баловать его. Хочется наполнить удовольствием его жизнь, лишь бы не погас яркий огонь, горящий в нем, пусть даже от исполнения таких обязанностей этот огонь неимоверно разжигает ее любовь к нему.
— Я не справлюсь с десертом. — Джасмин погладила себя по животу.
Взгляд Тарика медленно пропутешествовал от ее губ к груди, затем к животу. Теперь она ничего не могла поделать с румянцем — под цвет Розы Зюльхейля, как заметил про себя Тарик. Он провел пальцем по ее груди, и от его ласки она почувствовала слабость и трепет внутри.
— Оставим это здесь. — Тарик поднялся и протянул руку, чтобы помочь Джасмин встать. — На случай, если ты еще проголодаешься.
Джасмин чуть не оступилась, когда до нее дошел смысл его слов. Но, подняв глаза, она увидела, что Тарик полностью владеет собой.
Что же будет? — думала она, страшась возможного поражения. Тарик недостаточно возбужден, раз не срывает с нее одежду. Ей надоело, что он осторожно раздевает ее каждый вечер. Она хотела вернуть своего страстного, ненасытного, волнующего любовника. А Тарик провел ее в спальню, остановился у кровати и потянулся к пуговицам ее топика.
Судорожно втянув воздух, Джасмин отбросила его руки. Он покорно их опустил, впрочем, успев наполовину расстегнуть топик, так что ее груди могли в любую секунду выскользнуть наружу.
— Ты не хочешь продолжать?
Он был убийственно корректен.
— Тарик, можно попросить тебя об одолжении?
Старомодный оборот показался ей уместным. Она одета словно принцесса из волшебной сказки, а может быть, словно богиня любви из древних мифов, а перед ней — темный воин, которого она должна околдовать; иначе все будет кончено.
— Одолжение? — Он насторожился.
Джасмин с отчаянным призывом рванула рубашку на его груди.
— Я хочу тебя.
Он снова потянулся к ней. Она покачала головой.
— Мина, что такое?
В его голосе появилось нетерпение. Теперь он был больше похож на любовника, которого Джасмин знала до того, как началось отчуждение. И он назвал ее Миной.
— Только... — Она закусила губу. — Можно, сегодня я буду ласкать тебя?
И она занялась его пуговицами.
Тарик застонал.
— Я уже говорил тебе, прикасаться ко мне можно в любое время.
— Но так, чтобы ты не касался меня.
— Не понимаю. — Тарик снова насторожился.
— Я теряю голову, когда ты ласкаешь меня, а сейчас я хочу узнать тебя. Ну пожалуйста.
Она знала, что рискует, прося передать ей инициативу. Но про себя решила: если он откажет, то она будет продолжать попытки. Уже сейчас в нем больше горения, чем было в последние две недели.
Она расстегнула пуговицу и приступила к следующей.
Он провел рукой по ее волосам и извлек заколку. Мягкие кудри рассыпались по ее плечам огненным водопадом.
— А что я должен делать, пока ты будешь... узнавать меня?
От Джасмин не укрылось ни легкое колебание, ни резкость тона.
Глава десятая
Она расстегнула очередную пуговицу.
— Просто расслабься и получай удовольствие. Я сама все сделаю.
В комнате воцарилась тишина, которую нарушали только звуки дыхания. Джасмин опять закусила губу в напряженном ожидании.
— Я тебе разрешаю.
Тарик положил теплые руки на ее открытые бедра. Джасмин улыбнулась, встала на цыпочки и ласково поцеловала его в губы.
— Спасибо тебе.
Ей показалось, что его удивила ее нескрываемая радость. Она сделала полшага назад, расстегнула до конца его рубашку и ослабила ремень на брюках. Ее любознательные пальцы почувствовали стальную твердость великолепной мужской груди. Джасмин откровенно наслаждалась своим исследованием.