Так что истинные сокровища я перебирал с глупой улыбкой и чуть ли не пуская слюни от удовольствия. На этот раз мэтр развеселился. Вращая в руках пятьдесят копеек с надписью «Двадцать пятый съезд КПСС», он чуть не обхохатывался.

— Никак не пойму, зачем нам эти юбилейные монетки канувшей в Лету империи? Здесь их продать можно — медленно, но в цене рас гут, — да и то за копейки. А там?

— О-о-о! Ты себе и не представляешь, как ТАМ они ценятся!

— По какой причине?

— По причине полного отсутствия таковых, — объяснял я, стараясь рассортировать сокровища хоть но внешнему виду и примерно по номиналу, — Если бы еще один такой мешок могли с собой захватить, то нам, скорее всего, до глубокой старости всем пятерым хватило бы жить на широкую ногу.

— В голове не укладывается, — уже с большим уважением присматривался к монете товарищ, — Неужели они сами не могут таких наштамповать?

— Могут наверняка, просто еще не додумались. А я про страну происхождения говорю, что деньги из Заозерья. Кстати, ты тоже не должен забывать, что мы сами с тобой уроженцы Пимонских гор. Ну, по крайней мере, воспитывались там с самого детства. Для начала и этого хватит. Разве что запомни еще одну вещь: Пимонские горы находятся на самой дальней восточной границе империи Моррейди. А еще восточнее, за этими самыми непроходимыми горами, и расположено Заозерье. В итоге всю нашу дикость или неправильное произношение можно списать на нашу оторванность от цивилизации и влияние живущего якобы среди нас наставника из той самой неизведанной страны. Запомнил?

Подобные конкретные названия я озвучил впервые. Поэтому стоило бы понаблюдать, а то и снять на камеру, как изборожденное шрамами лицо клоуна стало вдруг жутко задумчивым и по-детски наивным. Он уронил монету в общую кучу, обвел взглядом разложенное вокруг нас походное имущество и только попом родил очевидную мысль:

— Значит, все твои намеки — правда? — И сам себе ответил: — Ну да, для похода в глухую тайгу или в горы к отшельникам такой список предметов никак не соответствует. Только из пиши — полный нонсенс: масса шоколада и всего две банки сгущенки.

— Ты прав, мои слова еще до какого-то момента будут оставаться только намеками. А вот эти названия можешь уже запоминать и привыкать к ним.

— Почему только эти? Ты мне не доверяешь?

— Доверяю. Но пока не имею права рисковать в полной мере. Вот когда мы пройдем первый этап, знания на тебя так и обрушатся всей массой.

— Но мне уже сейчас жутко интересно! — причитал Леонид, заламывая руки и пританцовывая от нетерпения на месте. — Хоть что-то расскажи! Хоть капельку! Иначе я мозгами тронусь от неведения.

— Увы! Не обижайся, но пока больше — ничего конкретного. А вот напомнить о дисциплине во время похода я просто обязан. И ты мне обязан дать торжественную клятву в полном послушании.

— Полном?

— На время нашего похода. Потому что один неверный шаг в сторону или заминка в опасном месте — и ты бесславно погибнешь.

— Там так опасно?

— Нисколько. А вот расслабляться, спорить или совершать самовольные поступки — запрещено.

— Клянусь! — сложив руки в кулаки и прижав их к груди, воскликнул товарищ.

— Вот и прекрасно. И чего стоишь? Помогай монеты сортировать, ссыпать в мешочки и подписывать номинал. Иначе от безделья «прогорать» начнешь.

Дальше дело у нас пошло очень скоро, и уже часа через два было все собрано, прилажено и подогнано. Оставалось только взвалить рюкзаки себе на спину и двигаться к цели. А чтобы не так скучно было проводить оставшееся время, мы запаслись достаточным количеством еды, забрались на чердак, заняли наиболее удобную позицию для наблюдения за опушкой леса и ведущей к нам улицей и предались воспоминаниям из нашего детства.

Эти действия нам тоже помогли по всем пунктам. Вопервых, я таки утолил свой голод, который меня в последнее время преследовал, словно некая болезнь. Во-вторых, мы здорово повеселились, шепотом пересказывая забавные истории из нашего прошлого. Ну и в-третьих, мы заметили слишком уж оживленные перемещения в чащу и обратно теперь уже внештатного участкового деревни. Вначале он на велосипеде подался в лес. Мелькал какое-то время вдоль опушки, потом пропал за деревьями и где-то там скрывался до самых сумерек. Видимо, поклялся-таки отыскать грибника-гипнотизера. И не появлялся обратно очень долго. Уже и ночь настала, уже и время пришло для нашего выхода, а дотошный участковый все не показывался. Полчаса из-за него лишних потеряли!

Я уже и ругаться вслух начал, когда дядя Петр, толкая велосипед перед собой, еле передвигая ноги и чуть прихрамывая, протопал мимо нашего двора. Устал, а может, и упал где-то, года вон какие, а все молодым себя считает. Но зато теперь можно было с уверенностью заявлять: на засаду мы не нарвемся!

Бегом спустились в светелку, под причитания деда Назара обвязались поясами, взгромоздили на себя рюкзаки и двинулись к выходу со двора. По пути я только и твердил старику:

— Деда, никому не говори про моего товарища и за нас не волнуйся. Мы знаем что делаем!