Теперь звонок братцу. Братец съел все бутерброды, разгадывают с Мишкой старые кроссворды в старых журналах.

Им обещали помочь, но пока все без изменений. Бомжики старательно объели Гутковского, но он все же обернулся, хотя и непонятно, как ему без челюстей теперь кусаться. И вся эта гоп-компания разбрелась. Прозектор вернулся к моргу и теперь стоит в простенке – стрельнуть в него никак не получается, руку так не вывернуть. Пытались приманить – не хочет двигаться. То ли остыл и «уснул», то ли понимает, что по нему будут стрелять. Вот и стоит как часовой, только кусок плеча и виден. Решили дождаться следующего утра, чтоб, гад, ночью остыл как следует и, если выйдет к окну… Все-таки пара патронов у них есть.

Сверху спускается процессия – Краса ведет двух стрелков и двух грузчиков за едой в детсаде. Там ее немного, еды, – обычно завозили не больше чем на два дня, да и дети по аппетитам не слоны, но зато вся пища очень качественная. Ага, так я и поверил! Для навороченных родителей качественная еда – это то, что дорого стоит и роскошно упаковано. Ну и, конечно, чтоб в Европе это было принято есть. В итоге кормят детенышей всяким химическим гамном. Да и детишки с таким же воспитанием считают бигмаки и кока-колу крутанской вещью. Правда, есть в этом и положительная сторона – лекаря не останутся без работы. Гастриты сейчас в школьном возрасте – обычное явление. Да и не только гастриты. Здорового детеныша с фонарями днем искать надо. Так что знаем мы, что такое их «качественное». Качественное и полезное, как сухой корм для кошек – присадок вкусовых куча, кошка носом чует, что вкусно, а потом дохнет, потому что запах спецом присажен к жратве-то не шибко хорошей и кошке неполезной.

Деваха, которую наконец-то припахали и уже нашли для нее какую-то затрапезную куртень (взамен оставленной кому-то из зомбаков короткой и форсистой), безнадежно бубнит, что ей надо домой и она тут таскать мешки не нанималась. Но я вижу, что Краса с нее живой не слезет и никуда деваха не денется. Определенно надо бы у Красы узнать, как это так действовать, чтоб девки слушались, – пригодится.

Сумки собраны. Идем к детсаду. Попутно Андрей снимает еще двоих пришедших мертвяков. Обратно валим уже кучей, но и эта куча не бесформенная – построение очень напоминает схему семьи павианов при переселении: из-за того что стрелки должны быть маневренными, все приходится нагрузить на мирных жителей; навьюченные «мирные» пыхтят в центре, а впереди и сзади самцы-защитники. Я, как на грех, попадаю именно в мирные жители… Коробок и пакетов оказалось многовато, но это приятная тяжесть.

Пора покидать поликлинику. Валентина напоминает, что нам стоит взять дежурную сумку с медикаментами и перевязочными материалами, подготовленную на случай ЧС в соответствии с приказом Комитета по здравоохранению, нужный инструментарий и шприцы из процедурной и профилактического кабинета, а также дает резонную мысль взять биксы с ватой и портативный стерилизатор. Пока ходим под прикрытием двух стрелков, она тихонько отмечает два момента.

1. Клей «Момент» с 1998 года выпускается с измененной рецептурой. Нюхать его сейчас бессмысленно. И его не нюхают. Потому называть нашего беспризорника клеенюхателем не очень правильно. Лучше называть его токсикоманом. Бурчу, что спасибо, конечно, но мне вообще неинтересно, чем эти кретины себе мозг оттаптывают. Валентина страшно удивляется: такой подход ей просто непонятен, она любит точность.

2. У нее произошел нехороший инцидент во время ночной работы: хомяк-метаморф, слопав более мелкого собрата и увеличившись непривычно быстро, неожиданно легко раздвинул прутья клетки своей башкой и отправился к клетке с живыми хомяками. К счастью, в лаборатории находилась наша поликлиническая кошка Мурка. (Валентина забрала ее с собой, чтоб не так страшно было.) Ну и она, как признанный крысолов, этого хомяка загрызла. При этом и хомяк несколько раз укусил Мурку за морду. Валентина посадила Мурку в клетку, решив, что обратиться полностью она ей не даст, – слишком крупный и хищный в придачу зомби выйдет для поликлинической лаборатории, да еще с единственным лаборантом, но Мурка чувствовала себя отлично и сейчас помирать не собирается. И что с животинкой делать? Подумав, решаем взять ее с собой. Если начнет помирать – пристрелить не вопрос, а так хорошая животинка, ласковая и крысолов, чего еще хотеть от кисы?

Для беспризорника еще собираем одежку с бору по сосенке. Кое-что добывает в распотрошенном гардеробе Дарья. Пацан одет диковато, но тепло.

Суетимся много и долго.

Наконец куча вещей и сумок перед дверями. Николаич отзывает стрелков со второго этажа. Все слушают, что он скажет. Он и говорит, что сейчас мы колонной из трех машин двинемся в Убежище. Этим убежищем будет для нас Петропавловская крепость, точнее – Монетный двор, который в Петропавловской крепости как детинец или донжон, если по-западному. Начальник одной из смен охраны – его давний приятель. Вот Николаич всю ночь туда и отвозил всякое добро, чем усилил охрану, а нам разрешили там разместиться.

Порядок такой: впереди Андрей (стрелок) и Володя (водитель) на «ровере»; дальше автобус со всеми женщинами, детьми, шмотками и прикрытием из Николаича (водитель) и Ильяса (стрелок); последним «логан» – Саша и я. Ну кто где – понятно. Если что, действуем по обстановке. Связь по мобилам, пока все еще работает.

Какие вопросы?

Дарья хочет ехать с сыном.

– Без проблем. Принято.

Парень-компьютерщик спрашивает:

– А чего это мы в крепость едем, все же эвакуируются из города, а мы, наоборот, в самый центр прем? Ведь видно было, что здесь зомби попадаются гуще?

– Петропавловская крепость выбрана как укрепленное от проникновения любой нежелательной публики место. Ее такой специально строили. В Средние века горожане всегда в крепостях спасались. Стены хоть и низкие, но зомби хрен заберутся. Ворота заперли, и держать оборону достаточно легко.

К крепости ведут всего два моста. Их можно достаточно легко перекрыть.

Крепость прикрыта Заячьей протокой, зомби по воде не пройдут, крепостной ров и живым-то мешал всегда сильно, а как только что нам сказали – не любят они воду.