Колло: Признайся, Сен-Жюст, тебе самому мерещатся лавры полководца. Карно ведь тоже вел войска при Ваттиньи, но он не отказался выступить в Конвенте.

Сен-Жюст: Карно? Да. У меня есть к нему вопрос.

…

Шторка. Другой план. Сен-Жюст и Карно – напротив друг друга, между ними – стол, на который они с угрожающим видом опираются руками.

Крупно. Глаза Сен-Жюста. Глаза Карно.

Сен-Жюст (отрывисто): Не предупредив меня, не посоветовавшись со мной, ты приказал Журдану выделить из Самбро-Маасской группировки для Северной армии Пишегрю восемнадцать тысяч человек как раз накануне Флерюса! Зачем?

Карно (грубо): А ты не подчинился приказу. У меня есть свое мнение по поводу этого хора похвал тебе: ты отказался выполнить постановление правительства, и Комитет должен был бы вынести тебе суровый выговор! Не будь ты членом Комитета…

Сен-Жюст (сдерживая ярость): Я не обязан был подчиняться твоему приказу.

Карно: Это был приказ Комитета!

Сен-Жюст: Он был неправомерен – согласно моим полномочиям, которые я тоже получил от Комитета, я отвечал за все армии Восточного фронта, и приказ нельзя было проводить, не посоветовавшись со мной. Ты обманул Комитет, не разъяснив всей угрозы со стороны Шарлеруа!

Карно: Я обманул?

Робеспьер (со стороны): Кроме тебя никто из нас не способен прочитать военную карту.

Сен-Жюст (ледяным тоном): Если бы твой приказ был выполнен, мы были бы разбиты наголову и оставили бы не только Шарлеруа, но и Мобеж!

Карно: Согласно моему плану, мы усиливаем армию Севера, чтобы взять Голландию. Это даст нам возможность подготовиться к десанту в Англию!

Сен-Жюст: Мы чуть было не проиграли! Даже с теми резервами, которые я удержал! Ты не хотел присылать боеприпасов, ты хотел ослабить армию, отняв у нее лучшие части! Зачем тебе это было нужно? Англия? Так мы потеряем и Париж!

Карно: Ты ничего не понимаешь в военном деле и не имеешь права судить о высшей стратегии.

Сен-Жюст: Понимаю. Тебя называют «Организатором победы», но наша победа на Северном фронте была одержана вопреки тебе. Так же как и на Восточном семь месяцев назад. Ты тогда тоже не прислал мне резервов. Но я победил.

Крупно. Глаза Карно суживаются в две небольшие щелки.

Карно: Ты обвиняешь меня в измене?

Сен-Жюст: Ты протежируешь правым и копаешь под правительство!

Карно: Мальчишка! Тебе как недоучившемуся школяру всюду мерещатся заговоры Брута и Катилины! Ступай обратно в свою деревенскую школу дозубривать плохо выученный урок!

Сен-Жюст (сквозь зубы): Ступай на гильотину, аристократ! Я знаю все твои связи с врагами народа! Знай, что мне достаточно написать несколько строк обвинительного акта за поражение при Флерюсе, которое ты готовил, и заставить гильотинировать тебя в два дня!

Опять крупный план. Лицо Карно расплывается в зловещей усмешке.

Карно: Ты хочешь испугать меня? Я покажу, что я не боюсь ни тебя, ни твоих друзей.

Общий план. Робеспьер, откинувшийся на спинку стула.

Робеспьер (тихо): Кого ты имеешь в виду, Карно!

Карно: Тебя! Все вы – смешные диктаторы!

Сен-Жюст: Я был прав – ты выдал себя.

Карно: И ты выдал себя! Вы с Робеспьером стремитесь к диктатуре. И уже составили триумвират!

Деталь. Указательный палец правой руки Карно направлен на Сен-Жюста, потом резко переходит на Робеспьера и Кутона.

…

Шторка. Панорама. Среди остальных членов Комитета происходит движение. Камера скользит по лицам. Билло и Колло мрачно переглядываются. Ленде, стиснув зубы, опускает голову, Приер остается бесстрастным, Барер цинично усмехается, Кутон, напротив, добродушно улыбается. Лицо Робеспьера становится бледным до синевы.

Карно стоит с вызывающим видом. Деталь: его рука, заложенная за спину и сжатая в кулак, то сжимается, то разжимается.

Карно: Я повторю то, что уже однажды сказал: горе республике, для которой достоинство и даже добродетели одного человека сделались необходимыми!

Билло (присоединяясь): И горе тому народу, который не держится настороже против добродетелей своих правителей, которые под маской народных цветов куют оковы свободным людям!

Средний план. Вид Робеспьера сзади и немного сверху. Видна его рука, неторопливо поглаживающая парик и тем самым приводящая его в еще больший беспорядок, так что создается впечатление, что волосы парика «встали дыбом». Потом – крупно – лицо Робеспьера. Оно подергивается нервным тиком.