Франклин негромко хохотнул.

— Ваше изображение было на стодолларовой банкноте,— сообщил Джефф.

— Было? — переспросил Франклин со своей обычной проницательностью,— Значит, в ваше время народы расстанутся с обычной валютой, даже с новыми бумажными деньгами?

Джефф кивнул.

— Идите, пока я не задал слишком много вопросов. Я лишь надеюсь, что человеческие существа объединятся и станут работать на благо и процветание всей Земли. Вправе ли я надеяться на это?

— Да, сэр,— ответил Джефф.— И кстати, никто не может путешествовать во времени, если у него нет Норби или определенного прибора, который сейчас похоронен во времени. У вас больше не будет гостей вроде нас.

Норби внезапно протянул руку и обменялся с Франклином крепким рукопожатием.

— Всего доброго, сэр, Я был рад встретиться с вами.

98

— Мы доверяем вам,— сказал Фарго.

— Вы можете на меня положиться,— отозвался Франклин.— Прощайте, и удачи вам!

Леса вокруг Трианона были темными и холодными. Норби взял Фарго за руку.

— Теперь держись крепче. Я не могу прикрыть вас обоих своим защитным полем. Сначала я заберу тебя, Фарго, а потом вернусь за Джеффом. Возможно, это само по себе изменит ход истории в правильном направлении. Лично мне кажется, что искажение возникло из-за тебя.

— Я ничего не делал! — запротестовал Фарго.— Но я согласен присоединиться к Олбани. Буду рад снова увидеть ее.

Пока Джефф пытался представить себе, какой поступок брата мог изменить историю и какой вред они могли причинить своей откровенностью с Франклином, Норби и Фарго исчезли. Через несколько секунд Норби вернулся.

— С историей все в порядке? — сразу же спросил Джефф.— Она…

— Нет, Джефф. Ничего не вышло. Исчезновение Фарго из Франции не дало положительных результатов. Этот глупый старый робот по-прежнему заведует музеем, и там нет других людей, кроме Фарго, Олбани и Марселя. Дела обстоят так же плохо, как и раньше.

Джефф плотно сжал губы. Он не должен отчаиваться!

— Забери меня к остальным,— сказал он,— Возможно, когда мы соберемся вместе, то что-нибудь придумаем.

Но на этот раз, когда Норби попытался одновременно переместиться в пространстве и во времени, он немного запутался, как это иногда бывало.

Джефф в ужасе огляделся по сторонам.

— Норби,— слабым голосом произнес он,— Мы снова в Бастилии!

Джефф и Норби стояли во внутреннем дворе Бастилии, окруженные грязно-серыми каменными стенами. Перед ними находилось высокое деревянное приспособление, снабженное новеньким сверкающим лезвием.

— Гильотина! Если она уже используется, значит, мы попали в будущее по сравнению с 1785 годом!

— Не похоже, что ей часто пользуются по назначению,— заметил Норби.

— Кометы и астероиды!

— В чем дело, Джефф?

— Гильотинами пользовались во время французской революции.

— Ну и что?

— Покопайся в своих банках памяти. Что произошло 14 июля 1789 года?

— Парижане вышли на штурм Бастилии и… ой!

— То-то и оно.

— Они взяли крепость приступом и снесли ее, камень за камнем. Ее не должно быть здесь!

— Нужно выяснить, какой сейчас год.

— Спроси у него,— предложил Норби, указав на человека в темной одежде, который размашистым шагом при-

юо

ближался к ним,— Готов поспорить, это лейтенант Бастилии.

Так или иначе, лейтенант был не тем, которого видели Фарго с Джеффом перед несостоявшейся казнью Марселя Ослэра. Этот был повыше и не такой толстый. Он казался более суровым и одевался проще, чем его предшественник.

— Кто ты такой, что ты здесь делаешь и что это за металлическая бочка с глазами? — спросил он по-французски на одном дыхании. Джефф решил, что в самом деле видит перед собой лейтенанта: никто другой не стал бы гак пыжиться.

— Я здесь проездом из Америки,— ответил он.— Мне хотелось увидеть знаменитую Бастилию. Этот бочонок — заводной автомат, я показываю его на своих представлениях. Видите ли, я странствующий фокусник.

— В таком случае, месье фокусник, сделайте одолжение и исчезните. Нам не нужны посетители, особенно американские дикари с их вечными революционными войнами. Наша французская революция была мирной и бескровной. Она возглавлялась разумными людьми.

— Бескровной? А как насчет этого? — Джефф указал на мрачный силуэт гильотины, возвышавшийся рядом с ними.

— Гуманное устройство, используемое лишь для наказания закоренелых преступников,— возразил лейтенант,— В сущности, ,ею вообще не пользовались с тех пор, как его величество достиг совершеннолетия, а это произошло два года назад. Наш король — конституционный монарх нового склада, и его гуманные идеи оказывают благотворное влияние на нашу цивилизованную страну.

Джефф ощутил слабость в коленях. В его собственной истории Людовик XVII, второй сын Людовика XVI, так и не был коронован и умер ребенком, дав показания против своей матери, которая впоследствии была обезглавлена.