— Там только множатся жертвы терактов, — заявил глава антитеррористической бригады. — Короче, мы в состоянии постоянной готовности.

Нико кивнул. Что на фоне всего этого какое-то дело Мари-Элен Жори? Странноватая получалась перспектива…

Анн Рекордон и Хлоэ Барт знали друг друга еще с начальной школы. Они были лучшими подругами на свете. Цветущие тридцатилетние женщины, они теперь делились друг с другом самым важным в их взрослой жизни. Даже будь они сестрами, не могли бы быть ближе.

Этим утром Анн и Хлоэ шагали к своему гимнастическому клубу. Они не хотели терять форму и старались изо всех сил. Легкая пища, никакого алкоголя и табака, спорт — так они определили свою ежедневную жизнь. Их определенно можно было назвать счастливыми: социальный успех, внимательные мужья, обеспечивавшие им совершенное и безопасное блаженство. Они были веселыми и часто, разговаривая, покатывались со смеху. Никто и ничто не могло поколебать их уверенность и заставить сомневаться в их внешности. Совершенной, конечно. Никто.

Кроме него. Он неусыпно следил за ними. Он был способен на все, даже на самое худшее. Он шел за ними от их дома, и делал это уже не первый день. У него была цель, и он знал малейшие детали их распорядка дня, дороги, которые они выбирали, транспорт, на который садились. День у подружек был разлинован, как нотный стан. Неожиданности исключены. Даже гуляли они в одном и том же квартале, перед одними и теми же магазинчиками. Иногда какой-нибудь мужчина, не сдержавшись, восхищенно присвистывал, глядя на них, или пытался познакомиться, отчего Анн и Хлоэ обязательно взвизгивали, как полагается испуганным девицам. Но его они не заметили ни разу. Он разглядывал их равнодушным взглядом, отмечавшим каждое движение, каждый навязчивый жест, но для них оставался невидимым. Он ничего не значил в их жизни, но именно он будет решать, жить им или умереть. Какой он обладал властью! Какой силой…

Нико склонился над клавиатурой компьютера и открыл почту. Профессор Армель Вилар только что прислала ему отчет об аутопсии. Он быстро пробежал его глазами. Токсикологические и серологические анализы в рамках нормы. Детальное описание кинжала — орудия убийства. Сначала преступник обрушился на жертву с кнутом. Груди жертвы были отрезаны скальпелем. Что может твориться в голове у мужчины, который настолько теряет контроль над собой? Что дает толчок — химические процессы, электричество, некая мысль, наваждение? Женщина подверглась изощренной пытке, и насилие взяло верх в тщательно подготовленной встрече. Что он испытывал? Природа убийства и его обстановка могли помочь понять личность преступника.

Знал ли он Мари-Элен Жори? Почему выбор пал именно на нее? Сколько еще вопросов оставалось без ответа… Беременность молодой женщины подтверждена: по описанию, плод был хорошо закреплен на задней стенке, ткани прекрасно идентифицировались, сердце находилось в стадии формирования и размеры эмбриона составляли 0,4 миллиметра.

Нико позвал секретаршу и попросил соединить его с Доминик Крейс. Он хотел, чтобы молодая женщина присутствовала на собрании, которое должно было начаться через несколько минут, — ему необходимо было сравнить свой анализ фактов с тем, что был проведен специалистом-психологом.

В десять бригада в полном составе перешагнула порог кабинета Нико. Комиссар Жан-Мари Рост протянул шефу предварительный отчет. Нико поблагодарил его взглядом — какая сноровка потребовалась от начальника подразделения, чтобы произвести эту работу в столь сжатые сроки!

— Банковские счета у обоих в безукоризненном состоянии, — прокомментировал отчет Жан-Мари Рост. — Все в порядке. С врачебной стороны — никакой проблемы со здоровьем, которую стоило бы упомянуть. Один из наших людей находится в настоящее время в отделении банка, где работает Террад. Он позвонил двадцать минут назад и сообщил, что не обнаружил ничего интересного. Террад — образцовый служащий с хорошей репутацией. Более подробная информация будет к полудню.

Нико кивнул. Все подтверждало то, что он предчувствовал с самого начала: ничего заслуживающего внимания они здесь не обнаружат. Жертва, к сожалению, не давала никаких подсказок. Может быть, выбор на нее пал случайно? Но и за эту версию пока ничто не говорило.

— Что дал опрос соседей? — спросил Нико.

— Наши ребята там уже с раннего утра, — ответил Кривен. — Но пока что то же, что и вчера, — словом, глухо как в могиле! Никакой дополнительной информации за все это время.

Отсутствие свидетелей стало привычным делом, думал Нико. Людей теперь мало заботят те, кто находится с ними рядом, все заняты работой, семьей, телевизором. Всего-то прошло двадцать лет, а как все изменилось. Не станет ли двадцать первый век эпохой безразличия, которое предоставит преступникам широкое поле деятельности? Комиссар обернулся к Доминик Крейс, внимательно следившей за разговором.

— Почему она? Вот главный вопрос, — произнесла Доминик. — Нападающий никогда не выбирает жертву просто так. Квартира чистая, прибранная, обставлена со вкусом. Это говорит о том, что у хозяйки был характер. Мари-Элен Жори была не из тех, кто открывает дверь кому ни попадя. Значит, либо она знала убийцу, либо он внушил ей такое доверие, что она позволила ему войти, и в этом случае мы имеем дело с манипулятором. Я могу вам набросать портрет психопата-садиста: он тщательно подготавливает свое преступление, методичен, выбор жертв носит глубоко личный характер, не оставляет ничего на волю случая. Вероятно, не испытывает ни малейших угрызений совести. Умен, принадлежит к верхушке среднего класса, проблем в материальной жизни не испытывает, вероятно, производит впечатление совершенно нормального человека. Я пока не утверждаю, что это серийный убийца, но вероятность есть… Использование предмета, который можно характеризовать как фетиш, — плетки — и ампутация молочных желез заставляют подумать об отношениях данного субъекта и его матери. Точно так же, как и удар ножом в живот. Объяснение этому можно найти в жестоком унижении, пережитом в детстве.