– Какова же цель заговорщиков в институте?

– Свергнуть вас, – сказал Стефан.– Они снабжают вас фальшивой информацией о будущем в надежде натолкнуть вас на серьезные стратегические ошибки. Они говорили вам, что за последние полтора года войны все ваши стратегические решения будут ошибочными, но это неправда. В будущем вы действительно проиграете войну, но, изменив кое-что в своей стратегии, вы можете выиграть.

Выражение лица Гитлера изменилось, его глаза сузились не потому, что он подозревал Стефана, а потому, что неожиданно начал подозревать тех работников института, которые говорили о его предстоящих гибельных ошибках в стратегии. Стефан вынуждал Гитлера снова поверить в его непогрешимость, убеждая сумасшедшего в его гениальности.

– Изменить кое-что в моей стратегии? – спросил Гитлер.– А что я должен изменить?

Стефан быстро сформулировал шесть перемен в военной стратегии, которые, как он заявлял, будут решающими в определенных ключевых сражениях; в действительности эти перемены не могли существенно изменить ход событий, а битвы, о которых он говорил, не имели решающего значения для исхода войны.

Но фюреру хотелось верить, что он был ближе к победителю, чем к побежденному, и он принял советы Стефана за правду, хотя предложенные изменения лишь слегка меняли стратегию диктатора, что было вовсе несущественно. Он встал с кресла и возбужденно заходил по комнате.

– С самых первых рапортов, предоставленных мне из института, я почувствовал, что что-то не так. Я почувствовал, что не мог столь блестяще вести войну, а потом делать такие глупые ошибки. О да, сейчас у нас неважный период, но это еще не наш конец. Когда союзники вступят в Европу, они получат отпор, мы сбросим их назад в море.– Он говорил почти шепотом, но с безумной страстью, которая была знакома по его публичным речам.– Они потеряют большую часть своих резервов, они не смогут снова развернуть широкий фронт и не смогут восстановить свои силы еще долгое время. За это время мы затянем петлю на Европе, разобьем русских варваров и станем сильными как никогда! – Он остановился и заморгал, как будто выходя из транса.– Да, что насчет оккупации Европы? Этот день приближается. Из рапортов из института следует, что союзники высадятся в Нормандии.

– Ложь, – сказал Стефан. Сейчас они подошли к той цели, ради которой Стефан предпринял путешествие в бункер в эту мартовскую ночь. Гитлер узнал от института, что побережье Нормандии будет местом высадки союзников. В будущем ему было предписано другое, фюрер будет готовиться к высадке союзников в другом месте, оставив побережье Нормандии незащищенным. Так было бы, если бы институт никогда не существовал. Он должен был проиграть войну, и Стефан собирался поставить под сомнение рапорты из института, чтобы благоприятствовать высадке в Нормандии.

Клитманн продвинулся еще на несколько ярдов в обход «бьюика». Он лежал за невысоким выступом скалы с бледно-голубыми вкраплениями кварца, ожидая, когда Хубатч зайдет с южной стороны. Когда женщина будет окружена, Клитманн выскочит из укрытия и приблизится, стреляя из «узи» на ходу. Он изрешетит ее пулями прежде, чем она успеет обернуться и увидеть лицо своего палача.

«Давай, сержант, не прячься, как вонючий еврей, – зло подумал Клитманн.– Покажись. Отвлеки на себя ее огонь».

Мгновение спустя Хубатч выскочил из укрытия, и женщина увидела его. Когда она сфокусировала свое внимание на Хубатче, Клитманн выскочил из-за скалы.

Подавшись вперед в кожаном кресле, Стефан сказал:

– Ложь, все ложь, мой фюрер. Сосредоточить ваше внимание на Нормандии и есть главная цель заговорщиков в институте. Они хотят заставить вас сделать ошибку, которую вы на самом деле не сделали б. Они хотят представить место высадки Нормандию, тогда как высадка произойдет в…

– Калансе! – сказал Гитлер.

– Да.

– Я знаю, что это произойдет в Калансе, много севернее Нормандии. Они пересекут пролив в самом узком месте.

– Вы правы, мой фюрер, – сказал Стефан.– Войска высадятся на берегу Нормандии седьмого июля.

В действительности это произойдет шестого июня, но погода будет настолько плохой шестого июня, что германское командование решит, что союзники не будут проводить операцию при таком шторме.

– …но это будут малочисленные войска, диверсия, которая должна будет отвлечь танковые дивизии от настоящего места высадки в Калансе. Эта информация сыграла на самолюбии диктатора и вынудила его поверить в свою непогрешимость. Он сел в кресло и грохнул по столу кулаком.

– Это похоже на реальность, Стефан. Но… я видел документы, страницы истории войны, принесенные из будущего…

– Подделка, – сказал Стефан, рассчитывая, что этот параноик поверит в ложь.– Вместо того чтобы показать вам настоящие документы из будущего, они изготовили подделки, чтобы обмануть вас.

Если повезет, обещанная Черчиллем бомбардировка состоится завтра и уничтожит машину времени, всех, кто знает, как восстановить ее и все материалы, принесенные из будущего. Тогда у фюрера никогда не будет возможности проверить утверждения Стефана.