Джерри Пик подивился нахальству своего босса, который пытался заставить Пика увидеть все происшедшее в палате другими глазами. Впрочем, весьма возможно, Шарп и сам начинал верить, что не просто дал деру, а по-умному обвел Утеса вокруг пальца, добившись своего. Он был из тех, кто верит собственному вранью.

Внезапно Шарп положил руку на плечо Пика, но не по-дружески, а добиваясь его полного внимания.

– Послушай, Пик, ты ничего не подумай про то, как я обошелся с этой маленькой шлюхой. Ну, как я матерился, угрожал, сделал ей больно, сжав руку… как я ее трогал… это все чушь собачья. Техничка, понимаешь? Хороший способ побыстрее получить ответы. Если бы речь не шла о национальной безопасности, я бы никогда не стал так себя вести. Но иногда, в особых ситуациях вроде этой, мы должны делать для своей страны то, что в обычной ситуации не одобрили бы. Мы ведь понимаем друг друга, так?

– Да, сэр. Разумеется. – Сам пораженный своим умением притворяться наивным и восхищенным, Пик добавил: – Странно, что вы можете сомневаться. Я бы никогда не додумался до такого подхода. Но когда вы начали ее обрабатывать… я понял, чего вы хотите, и я просто в восторге от ваших способностей как следователя. Для меня это большая удача, сэр, я имею в виду работать вместе с вами, очень ценный опыт, гораздо более ценный, чем я мог надеяться.

На мгновение жесткие зеленые глаза Шарпа задержались на Пике с явным подозрением. Затем заместитель директора решил принять его слова за чистую монету, слегка расслабился и сказал:

– Вот и славно. Я рад, что ты так думаешь, Пик. Все эти дела иногда бывают малоприятными. Иногда чувствуешь себя так, будто в грязи вывалялся, но мы ведь делаем это во имя страны, об этом не следует забывать.

– Да, сэр. Я не забуду.

Шарп кивнул и продолжил свое хождение.

Но Пик точно знал, что Шарп получал удовольствие, унижая и мучая Сару Киль, и испытывал огромное наслаждение, лапая ее. Он знал теперь, что Шарп – садист и педофил, потому что своими глазами видел, как эти темные черты его босса проявились в больничной палате. Сколько бы ни врал Шарп, Пик никогда не забудет того, что там видел. Знание всех этих вещей о боссе давало Пику огромное преимущество, хотя пока он абсолютно не представлял себе, как сможет им воспользоваться.

Он также понял, что Шарп в душе трус. Несмотря на свои агрессивные манеры и впечатляющие внешние данные, заместитель директора не устоит даже против такого значительно менее крупного по размерам человека, как Утес, если этот человек готов бороться за свои убеждения. Шарп не имеет ничего против насилия и готов прибегнуть к нему, если считает, что сам находится под защитой своего служебного положения, или если его противник достаточно слаб и беспомощен; но он мгновенно сдаст назад, если есть хотя бы малейший шанс, что он сам может при этом пострадать. Понимание этого было еще одним преимуществом, которое Пик тоже не знал, как использовать.

Тем не менее он был уверен, что рано или поздно эти открытия ему пригодятся. Человек-легенда должен уметь разумно, справедливо и эффективно использовать подобные озарения.

Шарп, не догадывающийся, что снабдил Пика двумя хорошими орудиями, продолжал ходить мимо двери с нетерпением Цезаря.

Утес потребовал, чтобы его оставили с дочерью наедине на полчаса. Когда эти полчаса прошли, Шарп принялся еще чаще взглядывать на часы.

Когда истекли тридцать пять минут, он решительными шагами подошел к двери, положил на нее руку, но заколебался и отошел.

– Черт, дадим ему еще несколько минут. Нелегко добиться чего-нибудь путного от этой набитой наркотиками маленькой шлюхи.

Пик что-то пробормотал, соглашаясь.

Взгляды, которые Шарп бросал на закрытую дверь, становились все более угрожающими. Наконец на сороковой минуте их ожидания он заявил, стараясь спрятать свой страх перед необходимостью столкновения с фермером:

– Мне надо позвонить по важному делу. Я буду в автомате в холле.

– Да, сэр.

Шарп пошел было прочь, но потом обернулся:

– Когда этот засранец появится, пусть ждет меня сколько потребуется, и плевать я хотел, понравится ему это или нет.

– Да, сэр.

– Ему не повредит слегка поостынуть, – бросил Шарп, удаляясь с высоко поднятой головой, поигрывая широкими плечами, с видом человека, уверенного, что с его достоинством полный порядок.

Джерри Пик прислонился к стене коридора и, в свою очередь, принялся разглядывать проходящих мимо сестер, улыбаясь хорошеньким и иногда перебрасываясь с ними словечком, если они не очень спешили.

Шарпа не было двадцать минут, что означало: Утес находится в палате Сары ровно час, но, когда Шарп вернулся, сделав свои, скорее всего вымышленные, звонки, Утес все еще не появлялся. Даже труса иногда можно вывести из себя, и Шарп просто зашелся от ярости.

– Черт бы драл этого говнюка деревенского! Как он смеет являться сюда, вонять здесь свиным дерьмом и похерить мое расследование!

Он отвернулся от Пика и направился к палате Сары. Но не успел он сделать и двух шагов, как дверь открылась и вышел Утес.