— Вот именно! Тоска! А батюшка наверняка придумает что-нибудь необыкновенное…

Вирджиния помолчала, потом, решив, что не стоит растравлять себе душу, добавила:

— Значит, мы завтра уезжаем… Тогда я не буду просить Бетси раскладывать мои вещи.

К радости Вирджинии, дорога до Хемсли не была утомительной. Маленький лорд Бенкрофт требовал внимания своей хорошенькой тетушки, постоянно тыкал пальчиком в окно и задавал тысячу вопросов о каждой ферме, дереве или мостике, мимо которых они проезжали.

Городской дом Бенкрофтов, непритязательный снаружи, внутри казался гораздо более уютно отделан, чем обширное здание в имении. Прислуга здесь выглядела почтительной и трудолюбивой. Вероятно, это объяснялось тем, что в этом доме до самой своей смерти, случившейся полтора года назад, жила старая леди Бенкрофт, суровая дама, находившая изъяны решительно во всем, за исключением своих сыновей. Ее любимцем был, разумеется, Уолтер, что не могло не сказаться на его характере. Даже лорд Кинтл, не отягощенный условностями, находил брата своего зятя весьма развязным молодым человеком, что не мешало ему восхищаться храбростью и чувством юмора капитана.

После смерти матери младшие Бенкрофты унаследовали достаточную сумму для того, чтобы зажить собственным домом, но не особенно торопились это делать, предпочитая стол и кров старшего брата. Бедняга Гилберт принимал братьев безропотно, и его требование соблюдать заведенный распорядок в то время не казалось Уолтеру чрезмерным. Другое дело — вдова Гилберта, с ней можно было не считаться, и Уолтер, очень мало скорбевший по брату, несколько раз, в отсутствие родственников Маргарет, привозил с собой друзей-офицеров, превращая дом в настоящий бедлам. Не говоря уж о пересудах относительно шумной компании в доме недавно овдовевшей леди.

Вирджиния понимала страх сестры перед этим исчадием ада, как называла капитана Бенкрофта их тетушка Мод, имевшая удовольствие познакомиться с ним на свадьбе Гилберта и Маргарет. Юная леди намерена была оградить сестру от дерзких выходок этого худшего из Бенкрофтов, но как может восемнадцатилетняя девица повлиять на закоснелого грубияна и повесу? Все надежды Вирджиния возлагала на собственное обаяние и на помощь Чарльза Бенкрофта.

На следующий же день после того, как сестры и маленький Гилмор воцарились в доме на Мэйн-стрит, к ним потянулись с визитами гостьи. Первой явилась миссис Фоксли, ближайшая соседка. После положенных приветствий дамы уселись за чайный стол, и гостья постаралась развлечь приезжих местными сплетнями и новостями:

— Дорогие мои, как я рада, что вы наконец оставили свою глушь! Местному обществу не хватает прелестных молодых леди!

— Вы же знаете, миссис Фоксли, я не смогу бывать в обществе из-за траура, — робко попыталась возразить Маргарет.

— Ну, конечно же, дитя мое, от вас не требуется выезжать в Лондон или на курорт, но в нашем маленьком городке, среди близких людей, вы можете… нет, вы должны принимать гостей или наносить визиты! — Миссис Фоксли тряхнула тщательно уложенными по прошлогодней столичной моде локонами. — Тем более теперь, когда мы затеваем этот грандиозный праздник!

— Праздник?

Вирджиния, до того слушавшая истории миссис Фоксли без особого интереса, внезапно оживилась.

— Ах, моя дорогая, мы, избранный круг самых достойных здешних дам, постановили устроить на Рождество самый необыкновенный бал! О нем напишут в газете, а может быть, вести дойдут даже до самого Лондона! — пылко воскликнула гостья.

— Бал? Это просто чудесно!

Вирджиния проигнорировала неодобрительный взгляд Маргарет.

— О, несомненно! К Доджсонам и Мерроу приезжают знатные гости, кажется, там будет какой-то маркиз или баронет, и мы не можем осрамиться! — В миссис Фоксли не угасал огонь патриотизма по отношению к родному Хемсли. — И мы рассчитываем на вашу помощь! Уверена, мои дорогие подруги, как только узнают, что вы приехали, обязательно примутся посещать вас и говорить то же самое!

Похоже, почтенная женщина была чрезвычайно довольна тем, что успела первой сообщить приезжим новости и насладиться видом их изумленных лиц.

— Нет, я не могу, никак не могу, — забормотала Маргарет.

— Милая, ваш траур длится уже девять месяцев, как раз половина полного траура! Мы все любили дорогого Гилберта, но он был бы очень огорчен, увидев, какой вы стали бледной и нездоровой па вид! Вам пора немного развеяться!

— Не уговаривайте ее, миссис Фоксли!

Вирджиния вмешалась, когда заметила, что Маргарет готова поддаться на настойчивые требования гостьи, чтобы потом сожалеть о минутной слабости и мучиться угрызениями совести из-за того, что предала память незабвенного супруга.

Миссис Фоксли, похоже, правильно оценила ситуацию, за последние четыре года она сумела разобраться в характере леди Бенкрофт и не стала продолжать давить на Маргарет. Вместо этого она перешла в наступление на жизнерадостную мисс Кинтл.

— В таком случае, Вирджиния, вам придется потрудиться за двоих. Вы не носите траура, и у вас не может быть никаких отговорок!