Но новое поколение, выросшее «после деревни», уже будет другим. Почему бы и нет? Но возникнет проблема понимания русской истории, культуры, литературы.

Страницы Толстого или Пушкина, где описывается, как вечером возвращается деревенское стадо, как косят сено и сметывают стога, как носят бадейками воду… Все это станет окончательно незнакомым и не будет вызывать никаких положительных эмоций.

А жителям периферии эти реалии останутся намного понятнее и ближе.

Среди прочих мифов Россия убеждена в том, что она вымирает. Разговоры о том, что умирает больше россиян, чем рождается, начались в 1991 году и не затихают до сих пор. Разумеется, это прямо связывалось с политикой злых «демократов», которые продали нас американцам, а мы теперь оказались в такой нищете, что принялись вымирать.

В те же годы заговорили о падении средней продолжительности жизни, особенно мужской. Мол, мужчины в России не жильцы, в среднем живут по 59 лет.

Развал тех лет, шок перехода действительно вызывал панику. На глазах сокращалась и даже исчезала инфраструктура, обеспечивающая жизнь человека: больницы, поликлиники, школы, медикаменты. Детские садики продавались частным фирмам под офисы, а похороны стоили столько, что появились «несанкционированные» могилы — родственники тайком хоронили своих стариков.

В 1991–1994 годах прирост населения в России был отрицательным: умирало больше людей, чем рождалось.

И конечно же, смертность мужчин была запредельно высокой.

Все так — но насколько, и каковы действительные причины?

Начнем с того, что даже в эти несколько лет не было никаких экономических причин для сокращения рождаемости. В 1991–1994 годах россияне были лучше обеспечены и жильем, и продуктами, и одеждой, чем в конце 1940-х — начале 1950-х. Но тогда в России шел взлет рождаемости — ученые называют эти периоды по-американски: «бэби-бум».

Но тогда россияне ощущали себя победителями в огромной и страшной войне, представителями великого и славного народа. К тому же «правила игры» были им понятны — они знали, что надо делать для самосохранения, для обеспечения семьи. Они понимали, что требуется для жизни им самим и какие качества необходимо воспитывать в детях.

Вот в 1930-е годы действительно рожать стали меньше… Особенно в городах: в том слое, на который обрушился основной удар репрессий.

Во все времена и у всех народов на подъеме экономики, после выигранной войны рождаемость повышалась.

После проигранной войны и в эпохи развала рождаемость снижалась — как в Германии после 1945 года.

Закономерность простая: тот, кто не уверен в будущем, боится заводить детей.

Тот, кто в будущем уверен, хочет заполнить будущее потомками: детьми и внуками.

Частью шока стала неслыханная раньше откровенность по поводу истории страны и ее положения. Если совсем недавно, полвека назад, с такой неслыханной жестокостью истребляли и мучали людей — как же можно заводить детей, приводить новые поколения в такое ужасное общество?! Многие люди из «поколения перестройки» очень даже задумывались над этим.

Правда, вот насчет продолжительности жизни мужчин… А что, раньше она была выше? Скажем, в 1980 году? В 1970-м? Я уже приводил данные о том, что в пролетарских пригородах Красноярска, во многих деревнях продолжительность жизни мужчин не превышала и полувека. Эти данные долгое время скрывались; теперь их открыли, они тоже стали частью шока: страшной правдой о самих себе, которую раньше не знали.

Но так ли уж намного стало хуже в 1991 году? То есть стало — но в такой ли степени, как гомонила об этом пресса?

Есть и еще одна причина, по которой рождаемость временно снизилась: многие девушки 20–25 лет отложили рождение ребенка. Вспомним советские времена: тогда считалось, что выйти замуж надо «в районе двадцати лет» и сразу же родить ребенка. На девушек давили информацией: мол, если не родить до 25 лет, то в тазу связки окостеневают, рожать становится опасно и гораздо больнее, чем «если вовремя».

С точки зрения науки это совершеннейшая чушь. Рожать зрелой женщине, вошедшей в полную силу (то есть под тридцать, а то и за тридцать), даже выигрышнее: и безопаснее, и больше шансов выносить здоровое дитя, и само материнство более осознанное.

В СССР медицинская практика исходила не из науки, а из общественной практики, из традиции. До сих пор роженица старше 26 лет, производящая на свет первого ребенка, официально называется: «пожилая первородка».

На девушек давили и обычаи: родственники ждут! Когда же мы увидим от тебя внуков, доченька?! Как же так?! Вон и Юлька давно замужем, и Катька родила, и Танька замуж собирается… А ты что же?! Пора.