– И Солнце показывает нам язык, потому что смеется над нами? – усмехнулась я.

– Солнце высунуло язык, потому что он перфорирован. Перфорация языка, губ и половых органов мужчин – ты знакома с таким обычаем древних майя?

– Нет, – обалдело покачала я головой.

– Язык солнца проколот, что указывает на ритуальность имиджа. И кровь капает с него.

– То есть ритуальность заключается в том, что все люди, живущие на Земле, будут принесены в жертву божествам майя? Потому что Солнце не подкармливали кровью человеческих жертв почти пятьсот лет? И оно устало вершить свой бег по небу голодным? – ядовито уточнила я.

– Никогда не думал об этом. Может быть, и так, – согласился Карлос. – Кто-то из ученых-историков предполагает, что «зубастое» солнце, как ты его называешь, не что иное, как символ апокалипсиса. Красиво, правда? – добавил он и нежно погладил свой кулон.

– А зачем носит Линда? Она же американка.

– Просто как сувениры с острова Козумель.

– Нет, не согласна. У нее очень дорогие серьги. Они были выполнены на заказ, – возразила я. – И хорошим ювелиром.

– Катрин, будь осторожна. Не всем твои выводы могут показаться безопасными.

– Ты сказал, что неплохо знаешь Майка, – посмотрела я на Карлоса. – А Линду?

– Ее я знаю несколько дней, как и ты. Но я думаю, что она…

Карлос замолчал.

– Ну? – поторопила я его.

– Темная лошадка. И так же опасна, как и Майк.

От пророчеств Карлоса мне стало не по себе.

– А в Паланкар я тебя отвезу. Там красиво. Скажи только, когда.

Ага, непременно! Здесь все темные лошадки. И ты, Карлос, не исключение. Я поеду с тобой, а ты там меня утопишь ненароком. Нет уж, спасибо.

– Я никогда не занималась дайвингом.

– Это просто, я научу тебя.

– Я подумаю, – с нажимом ответила я.

– Катрин, а ведь ты лазила в подземную пещеру, так? – огорошил меня неожиданным вопросом Карлос.

– Э… м-м… – Я не сообразила сразу, что ответить.

– Лазила, лазила. С Вадимом? Конечно с ним, с кем же еще, – усмехнулся Карлос. – В зале колонн очень легко затеряться. Ты знаешь, что он тянется почти до побережья, несколько миль? Майк там каждый миллиметр просмотрел и прощупал. И не нашел никаких сокровищ.

Меня прошиб холодный пот. Ведь говорила же Полонскому, что запросто могли потеряться в туннеле! Было безумием лезть в пещеру ночью, да еще в хорошем подпитии, никого не предупредив.

Я вела про себя сердитый монолог, когда к нам неторопливой походкой подошел суровый секьюрити и очень грозно и громко оповестил нас сначала на быстром испанском, а потом на медленном английском, что руины закрылись уже пять минут назад. Я оглянулась в поисках Полонского, но его нигде не было видно. Куда он делся? Странно, я не заметила, как он исчез. Я замешкалась, секьюрити что-то сердито крикнул нам, и Карлос, взяв меня за руку, быстро потащил к выходу.

Тут нас догнал Вадим. Карлос быстро попрощался с нами, и остался с разгневанным секьюрити, а мы молча двинулись на парковку.

– Я хочу есть, пить и спать, – объявила я наконец Полонскому. – А еще я хочу наконец снять мокрую и грязную одежду. И еще мне надоела болтовня о сокровищах.

– План принят к исполнению, – Полонский остановился и прищелкнул пыльной кроссовкой. – Какие еще будут указания, мой генерал?

– Обедаем вдвоем. Никаких Линд, Майков и Карлосов. Только ты и я.

– Начало многообещающее, – пробормотал Вадим. – Принято. Что еще?

– За романтическим ужином я расскажу тебе, почему у солнца проколот язык, а если ты будешь вести себя совсем хорошо, то услышишь сказку о конце света, – пообещала я.

После недавно закончившегося дождя мошкара звенела над нашими головами. Ливень не принес никакого облегчения, кроме липкой влажности, мокрой одежды и тучи кусачих москитов. Когда Вадим и я вышли наконец на парковку, я с удивлением увидела, что Линда продолжает сидеть в своей машине. Что она там делает два часа? Как можно сидеть в такой жаре без кондиционера! Но это ее дело. Вообще, она мне тоже надоела. Вместе со своим любимчиком-Майком и толпой высокопоставленных гостей. Я была полна решимости предупредить ее о том, что мы уезжаем и что наступающий вечер Вадим и я проводим одни, без них.

Из машины несся рев современного рока или рэпа. Я постучала по стеклу, но Линда меня не слышала. Я приоткрыла дверь и дотронулась тихонько до ее плеча. Вдруг Линда покачнулась и всем телом привалилась ко мне. Неприятное предчувствие кольнуло меня. Совсем недавно я также пыталась привлечь к себе внимание профессора Кронина. Все еще не веря своим глазам, я потянула женщину за плечо.

– Линда, – тихонько позвала я ее. Голова Линды откинулась и я увидела вывалившийся синий язык. Я втолкнула ее обратно в машину и захлопнула дверь. Во рту было сухо, сердце выпрыгивало из груди, но я смогла дойти до нашего джипа. Вадим уже сидел рулем.