В этот момент Марк ухитрился укусить Вадима за руку. Тот взвыл и врезал ему в ухо. Тут заорал Марк, и Вадим треснул его еще раз головой об пол. Марк приложился к полу с резким стуком и внезапно затих. Теперь пистолет был в руке у Вадима. Не сводя глаз с Марка, Полонский взял выпавший из мешка венец в руки.

Я бросилась к Марку. Тот слабо застонал.

– Ты с ума сошел, – шепотом заорала я. – А если бы ты его убил?

– И невелика потеря, – огрызнулся Полонский. – Одной скотиной было бы меньше.

– Ага. И одним заключенным больше. В мексиканской тюрьме.

– Да не трусь ты, – подал с пола голос Марк. – Пистолет не настоящий – игрушка.

Марк, кряхтя, сел на пол, а потом перебрался в кресло. Потрогал голову и посмотрел на Вадима, который присел на кровать рядом со мной. Два молодых симпатичных мужика, блондин и брюнет, сидели в отеле на острове Козумель и с ненавистью взирали друг на друга. Потом Марк рассмеялся:

– Просто немое голливудское кино начала века. Готовый сценарий детектива. Ты не находишь, Катрин? – сказал он, все еще смеясь. – Остров, сокровища, двое соперников и героиня.

Мне было не смешно, но абсурдность ситуации впечатляла. «Глупо», – хотелось сказать мне, но смогла выдавить из себя только банальное:

– Как ты мог, Марк?

– Что конкретно тебя интересует?

Я постаралась не обращать внимания на его издевательский тон.

– Зачем тебе понадобилось убивать Кронина? – простонала я.

Марк покрутил пальцем у виска.

– Ты совсем дура? Я его не убивал. Приехал туда вслед за вами, мне нужна была дискетка с рукописью из Ватикана. Но старый осел был уже мертв! Ты знаешь, что он сумел сфотографировать старинную рукопись отца Ланда, когда был в Ватикане? Профессор давно интересовался гипотезой Майка о покорении американских индейцев русской Ордой. И религиозной войной в Юкатане. Между католицизмом и православием. Но у него не было никаких подтверждений! Никаких! А потом он нашел рукопись и сумел ее сфотографировать, уж не знаю, как. Люди в Ватикане тоже не святые. Я просил его отдать ее мне по-хорошему, а он заупрямился… Я видел вашу машину, когда ехал на ранчо. А когда пришел и увидел старикана застреленным, то не поверил глазам.

– Ты думал, что мы убили профессора? – вне себя воскликнула я.

– Да, первая мысль была о вас. Вы же удрали с места происшествия. Зачем?

Я беспомощно молчала.

– Ты знаешь, что старик записывал все, о чем говорилось в его кабинете? На видеокамеру. Я знал, где находится записывающее устройство, и вытащил кассету. Догадываешься, кто убил его?

– Не имею ни малейшего представления, – прошептала я.

– Бонита.

Вадим и я потрясенно молчали.

– Зачем? – выдавил наконец из себя Полонский.

– Она не собиралась его убивать – просто хотела припугнуть и нечаянно выстрелила.

– Но зачем? – заорали мы в два голоса.

Марк залез в холодильник и вытащил коку.

– Зачем, зачем… Все из-за той же дискетки. Она хотела продать ее – устала зависеть от престарелого мужа. Похоже, была в состоянии аффекта, понимаешь? Все равно он с дискеткой ничего не смог бы сделать – только продать. А кому? Тому же Майку, которого Бонита ненавидела. Она пыталась окрутить его, женить на себе, но Майк – тертый калач. Зачем она ему нужна? Побаловаться – это с удовольствием, а вот хомут на шею надевать – ни к чему. Эта дискетка стоит кучу денег, и она хотела завладеть ей. Но Кронин продавать не хотел, старый идиот! Славы и признания ему захотелось! Я там все перерыл, но дискетку не нашел.

– Я никому не сказала, что во время вечеринки видела на столе профессора фотографию: он и Бонита на каких-то раскопках, – прошептала я. – Она мне наврала, что никогда не встречалась с профессором, а оказывается, хорошо его знала…

Бывший муж не слушал меня. Он смотрел на Полонского.

– Ты что же думаешь, – обратился Марк к Вадиму, – что все было организовано на деньги твоего босса? Все ваши новые-старые-богатые-русские читают по слогам! Откуда им знать историю? Девки да наркотики – вот здесь они специалисты. А венец пятнадцатого века, запрятанный в Юкатане, – тут они ноль. Небось и слова «Юкатан» никогда не слышали. А знаешь, зачем здесь ты? – Он в упор смотрел на Полонского. – Тебе, мой дорогой, отведена роль козла отпущения. Все убийства повесят на тебя. Ты был в доме профессора, сохранилась запись, как ты бродишь по комнате, где лежал мой бедный друг.

Я видела, что Вадим онемел от неожиданного заявления Марка.

– Я давно работаю с Майком, – продолжал Марк. – Он был не просто богат, а богат до отвращения. И его не разорила бы даже покупка этой прелести, – мой бывший с вожделением посмотрел на венец и продолжил: – А ведь он явно симпатизировал тебе, Катрин. Но ты была та-а-а-к занята романом со своим русским… А, впрочем, это уже не важно.

Я не среагировала на хамское поведение Марка, потому что до меня медленно начало доходить, что дискетка, из-за которой убили профессора Кронина, находится у меня. Я ее положила в косметичку, которую никогда не закрываю, и дискетка хорошо видна. Если Марк пройдет в ванную комнату, то, может, увидит ее.

– А зачем тебе понадобилась дискетка? Тоже хочешь ее продать? – спросила я Марка, стараясь, чтобы голос не дрожал.

– Нет, я должен передать ее Ватикану, – ответствовал Марк.

Ясно, хочет продать.

– Катрин, я же работаю на них.

– На кого «на них»? – обалдело спросила я. – На мафию?

– О, Гос-споди, – нетерпеливо протянул Марк. – Я. Работаю. На. Ватикан. Я. Их. Представитель. За рубежом. Поняла?

– Нет, – честно ответила я.

– И немудрено, – заметил Марк. – Ты всегда была тупицей.