Шрифт:
— Старика Неда? — переспросил мистер Бинс, сверкая глазами. — Старика? Вы сказали «старика»?
Мистер Бинс и Нед Эминджер были ровесниками.
Мистер Бинс замер в ожидании, как бомба замедленного действия.
— Нед, — пробормотал Уилл Морган, в душе проклиная себя, — должен прийти…
— Я уже здесь, — раздался голос.
Все обернулись.
В дверях, в самом конце ряда стоял старик Нед, или просто Нед Эминджер. Он окинул взглядом это сборище потерянных душ, прочел на лице Бинса грядущую погибель, вздрогнул, но незаметно пристроился в ряд возле Уилла Моргана.
— Ладно, — произнес Бинс, — приступим.
Он шагал и шептал, шагал и шептал, шагал и шептал. Двое, четверо, вот уже шестеро повернулись и стали вынимать все из своих столов.
Уилл Морган сделал глубокий вдох и стоял, затаив дыхание.
Поравнявшись с ним, Бинс остановился.
«Ты ведь не скажешь этого? — подумал Морган. — Не надо!»
— Вы, — прошептал Бинс.
Морган крутанулся и едва успел ухватиться за чуть не опрокинувшийся стол. «Вы, — гремело у него в мозгу, — вы!»
Бинс сделал шаг и остановился перед Недом Эминджером.
— Ну что ж, старик Нед, — начал он.
Морган закрыл глаза и подумал: «Скажи ему, скажи, ты уволен, Нед, уволен!»
— Старина Нед, — с нежностью произнес Бинс.
Морган так и сжался от этого странного, дружелюбного и мягкого тона, каким говорил мистер Бинс.
В воздухе повеяло ленивым ветром южных морей. Морган в недоумении заморгал и выпрямился, шмыгая носом. Опаленная солнцем комната наполнилась запахом прибоя и прохладного белого песка.
— Нед, дорогой мой старина Нед, — ласково проговорил мистер Бинс.
Уилл Морган ошеломленно замер. «Я сошел с ума», — подумал он.
— Нед, — нежно произнес мистер Бинс. — Оставайся с нами. Останься.
А остальным бросил:
— Всё, обед!
Бинс ушел, а раненые и умирающие стали покидать поле боя. Уилл Морган наконец повернулся и внимательно посмотрел на Неда Эминджера, спрашивая себя: «Почему, Господи, почему так?»
И получил ответ…
Перед ним был Нед Эминджер — не старый и не молодой, а где-то посредине. Это был не тот Нед Эминджер, который, ничего не соображая, высовывался из окна душного поезда прошлой ночью или тащился по Вашингтон-сквер в четыре утра.
Этот Нед Эминджер стоял спокойно, будто прислушиваясь к далекому шуму зеленых лугов, ветра, листвы и беспечного лета, доносимому свежим озерным бризом.
Капли пота исчезли с его свежего, румяного лица. Глаза не были налиты кровью, в них была чистота, спокойствие и безмятежность. Словно зеленеющий остров, он стоял посреди мертвого, неподвижного моря письменных столов и пишущих машинок, которые могли в любой момент вдруг ожить и затрещать, как электрические сверчки. Нед стоял и смотрел, как уходят живые мертвецы. Ему было все равно. Он пребывал в великолепном, прекрасном одиночестве, облаченный в свое спокойное, прохладное и прекрасное тело.
— Нет! — вскричал Уилл Морган и бросился вон из комнаты.
Он бежал, сам не понимая куда, пока не обнаружил себя в мужской уборной роющимся как одержимый в мусорной корзине.
Он нашел там то, что и ожидал: маленький пузырек с этикеткой:
ВЫПИТЬ СРАЗУ:
ПРОТИВ БЕЗУМИЯ ТОЛП.
Дрожа, он откупорил его. Внутри еще оставалась крохотная голубоватая капелька. Качаясь, он подошел к раскаленному запертому окну и стряхнул эту каплю себе на язык.
Через мгновение Уилл почувствовал, будто его тело окунулось в прохладу прибойной волны. Его дыхание, словно живительный источник, наполнило комнату ароматом смятого лепестка клевера, тающего на языке.
Он так крепко стиснул пузырек, что тот треснул в его руке. Он вздохнул, глядя, как растекается кровь.
Дверь открылась. В нее заглянул Нед Эминджер. Достояв так с секунду, он повернулся и ушел прочь. Дверь захлопнулась.
Несколько секунд спустя Морган уже ехал в лифте вниз, брякая портфелем со всяким барахлом, которое он выгреб из своего рабочего стола.
Выходя, он обернулся и поблагодарил лифтера.
Должно быть, его дыхание коснулось лица лифтера.
Тот улыбнулся.
Ошалелой, непостижимой, очаровательной, прекрасной улыбкой!
В полночь в той маленькой лавке в скромном переулке было темно. В окне уже не было вывески с надписью: МЕЛИССА ЖАБ, ВЕДЬМА. Исчезли пузырьки и флакончики.
Целых пять минут Уилл Морган колотил в дверь — тщетно. Еще пару минут он пинал дверь ногами.
Наконец дверь со вздохом нехотя отворилась.
Усталый голос произнес:
— Войдите.
Воздух в лавке был лишь слегка прохладней, чем снаружи. Огромная глыба льда, в которой вчера он разглядел призрачные очертания прекрасной женщины, съежилась, потеряв добрую половину своего веса, и продолжала неуклонно таять, чтобы вскоре исчезнуть совсем.