1. В 1-й и 2-й строках мы встречаем частое у Лао-цзы (см. главы XII, XIX, LII, LXV) противопоставление человеческого «многознайства», «умственной изощренности» истинной просветленности духа, которая сопутствует постижению своей «природы», или изначальной матрицы жизненного опыта. Комментарий Хэшан-гуна: «Мудрый знает, что его разумение ничего не стоит, поэтому он обращает слух к неслышимому и обращает взор вовнутрь к бесформенному. Вот что такое просветленность». Согласно Су Чэ, «мудрый ничего не разделяет, и поэтому его знание освещает самое себя». Люй Хуэйцин в свою очередь напоминает, что у Лао-цзы «просветленность» есть «знание постоянства».

2. В 4-й строке единственный раз в «Дао дэ цзине» знак цян(«сильный», «твердый») употреблен явно в положительном смысле. Вероятно, имеется в виду сила внутреннего совершенства, покоряющая без принуждения (недаром термин дэмногие западные переводчики переводят именно словом «естественная сила», «благая сила»).

3. Строку 5 можно истолковать также: «Знать, когда имеешь достаточно…» Речь идет о даосском пути совершенствования, требующем осознать, как было отмечено в комментариях к предыдущей главе, что для мудреца все наличное – уже лишнее.

4. Строка 6 представляет собой, скорее всего, иронический комментарий на конфуцианскую тему пестования моральной воли. Хэшан-гун, впрочем, трактует ее в позитивном ключе: речь идет о том, кто «стремится к Пути, и Путь тоже стремится к нему». А. Уэйли красиво противопоставляет 6-ю и 7-ю строки: «Не that works through violence may get his way; but only what stays in its place can endure». Правда, в 7-й строке не указано, чего именно не теряет мудрый. Большинство переводчиков следуют интерпретации А. Уэйли.

5. В даосской традиции последняя строка воспринималась как декларация жизненного идеала: стяжать вечную жизнь в преображенном теле после смерти бренного физического тела. Впрочем, Хэшан-гун еще не дает такой трактовки: «Того, кто не смотрит попусту, не слушает попусту, не говорит попусту, мир не будет ненавидеть, и он сможет наслаждаться долгой жизнью». Учение древних даосских философов допускает и иное понимание этой фразы: речь идет о том, чтобы не умереть преждевременно прожить целиком свой жизненный срок. Наконец, в обоих мавандуйских списках данная фраза выглядит следующим образом: «Кто умирает и не предается забвению, живет вечно». Речь идет, таким образом, о распространенном и в Китае отождествлении личного бессмертия с культурной памятью. Такая трактовка отчасти свойственна комментарию Ван Би: «Тело умирает, а добродетель живет – тем более это справедливо, когда тело живет и Путь не гибнет!». Такая трактовка особенно отчетливо представлена в переводе А. Е. Лукьянова: «Отдавший жизнь, но не забытый – увековечен».

6. В этой главе рифмуются строки 2 и 4, 5 и 6, 7 и 8.

«Опознание совершенства»: так названа эта глава у Хэшан-гуна. Человек – сам себе единственный друг и единственный враг. Наши победы и наши поражения – в нас самих. Вот общеизвестные истины, о которых никогда не перестанут напоминать в мире. Но есть и еще одна, может быть, самая универсальная и общепонятная истина: совершенство доступно только тому, кто сумеет превзойти собственное величие и научится все сохранять, ни за что не держась. Восхитительная и пугающая способность, ибо, как сказал Э. Сьоран, «только безумец способен переходить от ночного существования к дневному, ничего не теряя». Но, как заметил еще раньше Борис Пастернак, «безумие – естественное бессмертие».

Комментарий Ли Сичжая: «Вся тьма вещей сходится во мне. Обращая взор внутрь себя, понимаешь, что самого себя себе достаточно. Возвращаясь к пустоте и самоотсутствию Пути, постигаешь Незыблемое, где нет ни прошлого, ни настоящего и все происходит само собой. Когда не теряешь того, что принадлежит этому состоянию, жизнь и смерть видишь, как утро и вечер, живешь – и ничего не имеешь, умираешь – и не гибнешь. Вот что такое вечная жизнь».

1. Исходное значение иероглифа цзи(согласно чтению Фань Юаньина) в первой строке – «разливаться», «распространятся всюду». Глосс Цзяо Хуна: «ничем не стеснено». Здесь, очевидно, имеется в виду свойство дао«проницать» все планы бытия, отчего, собственно, оно и зовется Путем. Второе значение, имплицитно содержащееся в этом термине, – делать возможным всякое существование, о чем и говорится ниже. Комментарий Хэшан-гуна гласит: «Путь как будто на поверхности и как будто в глубине, как будто присутствует и как будто отсутствует, смотришь на него – и не видишь, в словах трудно его определить». Толкование Су Чэ: «он вне различия между возможным и невозможным» (традиционное определение реальности, восходящее к «Чжуан-цзы». – В. М.). Люй Хуэйцин указывает, что «в Великом Пути никакая вещь не может быть согнута», то есть Путь «расправляет» (приводит к полноте) все вещи. Отметим, что тональность начальной строки исполнена возвышенного пафоса.