Хэлдар подвел хоббита к Владыкам; Галадриэль лишь глянула ему в глаза, а Селербэрн сказал на всеобщем языке:

— Добро пожаловать, Фродо из Хоббитании! Сядь рядом с нами и немного отдохни. Мы поговорим, когда придут остальные.

Каждого входящего в зал Хранителя Селербэрн вежливо называл по имени, а приветствовал на его родном языке.

— Здравствуй, сын и посланник Трандуила! Мне жаль, что нашим северным родичам все труднее прорываться в Благословенный Край.

— Входи, Арагорн, сын Араторна! Ты не был у нас тридцать восемь лет и жил суровой бродяжьей жизнью — я вижу это по твоему лицу. Но борьба, как ты знаешь, скоро завершится. А пока — забудь о своих заботах: в Лориэне ты сможешь спокойно отдохнуть.

— Приветствую тебя, Гимли, сын Глоина! После гибели великого государя Дарина границы Лориэна закрылись для гномов. Ради тебя мы нарушили наш закон. Так пусть же сегодняшняя встреча в Галадхэне поможет восстановить нашу древнюю дружбу и развеять Черную Тучу над Средиземьем!

Гном низко поклонился Владыкам.

Когда Хранители собрались в зале, Селербэрн обвел их вопросительным взглядом.

— На Совете у Элронда, по словам гонца, выбрали девять Хранителей, — сказал он. — Значит, потом что-нибудь изменилось?

— Нет, — возразила ему Владычица, — Совет не менял своего решения. — Голос Галадриэли был звучным и мелодичным, но неожиданно низким. Хранители промолчали. — Насколько я знаю, — продолжала Владычица, — с Хранителями отправился Гэндальф Серый. Мне давно хотелось повидать его вновь, но границ Лориэна он не переступал, а я могу проследить его путь, только когда он в моих владениях — на чужих землях уследить за магом не под силу и самому зоркому глазу…

— Гэндальфа Серого поглотила Тьма, — тяжело вздохнув, проговорил Арагорн. — Ему не удалось вырваться из Мории.

— Это поистине зловещая новость, — в наступившем молчании сказал Селербэрн и, посмотрев на Хэлдара, спросил по-эльфийски: — Почему мне не сообщили об этом раньше?

— Хэлдар не знает о нашем горе, — ответил на всеобщем языке Леголас. — Сначала мы были слишком измучены, чтобы рассказать про поход через Морию, а потом целительный покой Лориэна приглушил на время горечь утраты, и нам не хотелось об этом вспоминать.

— Приглушил, но не вылечил, — добавил Фродо. — Ибо наша утрата невосполнима, а горе никогда не забудется, Гэндальф сумел вывести нас из Мории и погиб в битве за наше спасение!

— Но если он сумел вывести вас из Мории, то почему же сам не ушел вместе с вами? — недоуменно спросил Хранителей Селербэрн.

— Потому что погиб, — отозвался Арагорн. — Давай я расскажу тебе все по порядку. — Арагорн поведал Владыке Лориэна о буране на Карадрасе, о воронах и волколаках, об отступлении в Морию и Глубинном Страже, о Летописном чертоге, могиле Балина, атаке орков и битве на мосту. — …Это был Барлог, — заключил Арагорн, — Багровый Огонь под Покровом Тьмы.

— Враг из багровых подгорных глубин, — добавил с подавленным испугом Леголас.

— Глубинный Ужас, разбуженный гномами, или Великое Лихо Дарина, — не скрывая страха, пробормотал Гимли.

— Мы издавна знали, что в недрах Карадраса таится страшный Багровый Враг, — посмотрев на Гимли, сказал Селербэрн. — Так, значит, гномы опять его растревожили? Жаль, что я допустил тебя в Лориэн… тебя и всех, кто с тобою пришел. А Гэндальфа следовало бы назвать безумцем — ибо спуститься в Морию мог только безумец! — но он был Мудрым… и не мне судить, обуяло ли его напоследок безумие.

— Гэндальф Серый, — вмешалась Галадриэль, — никогда не совершал безумных поступков, а тем, кого он вел через Морию, были неизвестны все его замыслы. И уж, во всяком случае, за поступки Гэндальфа можно винить лишь Гэндальфа! А гномы… Скажи, если бы народу Лориэна пришлось покинуть Благословенный Край и спустя много лет кто-нибудь из нас, например Владыка Селербэрн Мудрый, смог бы снова побывать в Лориэне, — разве он упустил бы такую возможность? — Галадриэль умолкла, а потом заговорила, словно бы вспоминая древнюю летопись: — Непроглядна вода Келед-Зарама и холодны как лед ключи Кибель-Налы. Но, пока не проснулся Глубинный Ужас, чудесные чертоги славного Казад-Дума были ярко освещены и жарко натоплены… — Плавная речь Владычицы пресеклась, но на ее губах расцвела улыбка. И гневный, угрюмо нахмурившийся Гимли вдруг увидел в глазах своих мнимых врагов дружеское сочувствие и участливую любовь. Он растерянно — а потом благодарно — улыбнулся, встал и, поклонившись, звонко ответил:

— Однако Золотые Леса Лориэна прекрасней мраморных чертогов Мории, а сверкающие сокровища Морийского царства меркнут пред красотою Лориэнской Владычицы!

Эльфы и Хранители долго молчали. Наконец Селербэрн заговорил снова:

— Простите меня за резкие слова! Они рождены горечью и тревогой. Мы постараемся вам всем помочь — каждому из вас, — и особенно тому, кто взвалил на себя тягчайшее бремя.

— Нам известно, зачем вы отправились в поход, — посмотрев на Фродо, сказала Галадриэль, — и хотя я не знаю, как он закончится, но надеюсь все же, что Гэндальф не зря упорно вел Хранителей к Лориэну. Ибо народ Благословенного Края живет на востоке с Начальной Поры, и нам знакомы уловки злодейства гораздо лучше, чем другим средиземцам.