Конунг скрипнул зубами, сжал кулаки с такой силой, что костяшки ощерились, выпирая из-под натянутой кожи. Они обменялись взглядами с Берном — сейчас оба, и отец и сын, были будто отражениями друг друга, с разницей в пару десяткой лет.

— Можно переправиться вплавь, — сказал Берн. — Нынче вернулись из походов корабли, мы легко доберемся за два-три дня.

— Нельзя сходить на воду, не получив разрешения владыки морского, — сказал коротконогий северянин, в приплюснутом шлеме.

— Правильно, таков порядок, — вторил ему низкий бас. — Сперва ритуал.

— Вам не хуже моего известно, что ритуал отложит поход еще на день, — напомнил Торхейм.

— Если с нами будет фергайра, она успокоит духов воды.

Слова принадлежали Берну и, как только затих последний звук, все взгляды обратились в сторону молодой колдуньи. Нутро Хани собралось тугим комом. Должна ли она говорить, что никогда прежде не говорила с духами воды, один вид которых повергал в ужас всякого смертного. Да что там, Хани видала охранников морей лишь на гравюрах в книгах. Многие морские духи были столь велики, что топили целые армады кораблей.

— Нельзя! Не порядок! Кому — сопливой девчонке?! — Разом возмутились воители.

— Вы говорите с фергайрой, колдуньей Белого шпиля, — напомнил Талах. Он оставался спокоен, но слова его прогрохотали в стенах зала точно колокол, сметая разом всякое неуважение.

Нехотя, вожди склонили головы и попросили Хани не гневаться. Она отвечала улыбкой. Слова не шли, словно она разучилась говорить. Зачем Талах смотрит так, будто верит, что она и вправду справится с морским духом? А Эрик того и гляди обернется зверем и разорвет. Настойчивый шепот Фоиры продолжал твердить одно и то же: гляди в оба, ты — наши уши, ты — наши глаза.

— В холмах падет много воинов, — сказал Эрик, и Хани облегченно перевела дух, как только шамаи отвлекся от нее. — В Бурых пустошах полно острого льда, лошади не пойдут.

— А без благословения Велаша кормить нам рыб, — крякнул Кород.

— Или та-хирские жаберники достанут, — коротконогий нахмурился пуще прежнего.

— Фьёрн ходил в поход, — опять взял слова Берн. — Нет в Остром море пиратов, артумская зима больно сильно кусает их теплолюбивые зады. Та-хирцы не приходят раньше второго весеннего месяца, а уж с такой затянувшейся зимой, так раньше Жига их и ждать нечего.

— Тоже верно, — согласились несколько.

— Нужно купить в храме Огненного два десятка зажигательных горшков, — предложил Берн, но тут же поправился: — Лучше три, в убыток не будет. А против шарашей средство верное.

— Как же, не будет, — закудахтал Кород. — Эти никогда себе в убыток не продадут. Хани не нравился Кород. Он будто пророчил несчастья и радовался тому.

— Почтенный, — она позволила своему голосу набрать высоты, — не кликайте беду на наши головы. А со жрецами стану говорить я.

Она и сама не поняла, где взялась смелость. Ворчливый вождь замолк, но перед этим нарочно громко скрипнул зубами, чтоб все видали — Кород чтит традиции, хоть они ему и не по сердцу.

— Колдунье-то поди цену верную скажут, — сказал один из тех, что сидели в самом конце стола. — Верно эрель говорит. Его поддержали и остальные.

— Нет времени яйца чесать и рассиживаться, — отрезал Торхейм. Он окинул каждого вождя долгим взглядом. — Артум уж давно не видал славной биты. Если шараши вздумали укусить нас промеж ног, так покажем тварям Шараяны зад, и отдерем в причинное место, да так, чтоб неповадно было. И пусть боги помогают нам. Испросим милости в храме Скальда, братья мои, раз нынче ночью боги ходят меж людей, глядишь, Скальд услышит наши мольбы и замолвит словечко перед своим одноглазым братом Велашом.

Северные мужи поддержали своего владыку громким ором. С его одобрения кружки пошли по рукам. Стены Браёрона наполнились дружным «За здравие Конунга!». Хани же сидела недвижимо, будто приросла мягким местом к стулу. Она не знала, стоит ли ей уйти или остаться и вместе с вождями отправиться в храм Скальда, чтоб совершить молитву. Только когда в нос ударил знакомый терпкий запах, она встрепенулась. Талах занял место позади нее и склонился к самому уху.

— Ты молодец, почтенная колдунья Белого шпиля, — шепнул шамаи. Его губы, отел он того или нет, коснулись кожи, слова обдали жаром.

Хани обернулась на Талаха, молчаливо спрашивая, что же делать теперь. Он, поддерживая ее молчание, подал руку, помогая подняться. Так они и стояли, дожидаясь, пока вожди осушат кружки, и владыка Севера велит всем ступать в храм Снежного. Талах задержал ее, чуть сильнее сжав ладонь, не пуская следовать со всеми. Хани безмолвно послушалась. Когда мимо прошел Эрик, близнецы молча проводили друг друга взглядами.

— Ты умеешь усмирять духов воды? — Шепотом просил Талах, когда они последними покинули Западный зал. В коридоре свистел ветер, широкая каменная лента будто стала ломом для каждого замкового сквозняка.