— Это потому, что у меня салфетка в зубах! — Она вновь засмеялась.

— Кажется, кто-то слишком много выпил. — В его хрипловатом голосе слышалась нотка веселья. — Бинго! Второй готов, — сообщил он ей. — А вот и третий… черт, я его упустил! Клэр, сожми зубы поплотнее. Нельзя пропустить ни одного.

В конце концов все личинки были благополучно извлечены. Росс замазал палец зеленкой и наложил повязку.

— Клэр, твоей ножке придется немного отдохнуть. Чем больше ты будешь на нее наступать, тем больше риск, что в ранку попадет инфекция.

— Мне нужно идти на кухню, — возразила она. — Лукас болен. Кроме меня, некому готовить еду. От Джонни с Марком у плиты толку мало.

— Я могу открыть консервы и разогреть остатки вчерашнего ужина, — твердо настаивал он. — Твоей ноге требуется покой.

— А как же поездка на плантации каучуковых деревьев? — Она с сомнением посмотрела на мужа. — Мы же собирались отправиться завтра.

— Да, мы должны ехать… но только не ты, милая. Боюсь, тебе придется остаться дома. Может, это и к лучшему. Там не самое подходящее место для женщины. Ужасно влажно, много москитов.

— Чертовы личинки! — в сердцах воскликнула Клэр. — Я пятнадцать месяцев здесь жила, и ничего. А они выбрали самый неподходящий момент, чтобы забраться ко мне в ногу.

Росс присел на диван и вложил сигарету ей в губы. Он нетерпеливо почиркал зажигалкой, пока не появилось слабое пламя, и зажег дергающийся в ее губах цилиндрик.

— Неужели ты так боишься остаться одна? — спросил Росс. — Джонни и Марк всегда будут под рукой. Они очень тебе преданы.

— Нет, я не боюсь, — запротестовала Клэр. — Просто я… долго готовилась к этой поездке. Мы ведь должны были провести оставшиеся дни вдвоем.

— Я же провожу тебя до Онитсло, — напомнил он.

Стиснув зубы, Клэр перекусила сигарету, так что пришлось ее выбросить.

— Если мне суждено остаться на следующую неделю здесь, пусть так и будет. — Она улыбнулась. — Росс, спасибо за операцию. Возможно, она спасла мне жизнь. Не знала, что у тебя такое нежное прикосновение.

— О-о, ты еще многого обо мне не знаешь! — Он улыбнулся в ответ. — Думала, что уже выведала все мои секреты, а? Так вот, тебя еще ждут сюрпризы.

Росс помолчал, удивленно вглядываясь в серьезное лицо Клэр. Он нагнулся и прошептал:

— В этот момент надо было засмеяться.

— Я не хочу. — Клэр ответила на его растерянный взгляд, и, несмотря на всю причиненную им боль, ей захотелось положить голову ему на плечо, погладить огрубевшую кожу его рук…

— Клэр, скажи мне кое-что. — Его голос вновь стал хриплым. — Помнишь то послание от Пэтси Хэрриман, что передал Билл?

— Расплывчато.

«О, Клэр! Ну и лгунья же ты! Ты ведь ни на минуту не забывала его. Можешь воспроизвести слово в слово, — думала она. — То, что раньше ты считала плодом разыгравшегося воображения, после слов Билла стало явью».

— Я рад, что ты не сделала никаких неправильных выводов, — сказал Росс. — Молодчина, скаут!

Да, чертовски хороший скаут, подумала Клэр. Она с замиранием сердца наблюдала, как Росс медленно поднимается на ноги, собирает аптечку. Он взял склянку с марганцовкой и отнес на кухню, затем вернулся обратно, чтобы сообщить, что поставил чайник на плиту.

— Я заварю тебе чай, а затем мне необходимо отправиться на плантацию.

— Спасибо, — кротко сказала она. — Можно мне вообще наступать на левую ногу?

— Только в экстренных случаях, — предупредил он с ухмылкой. — Тебе можно лишь отдыхать и читать. Если в этом доме, конечно, осталась хотя бы одна книга, которую ты не успела прочитать от корки до корки.

— Есть одна. Я приберегала ее напоследок. Посмотри на верхней полке на самом дне. Такая синяя, с золотым тиснением. — Она наблюдала, как Росс перебирает книгу за книгой. Наконец он нашел нужную и прочитал название и автора.

— Лонгворф?! — изумленно воскликнул он. Он заглянул на титульный лист и обнаружил пожелания, написанные рукой Саймона для Клэр. — Ты не говорила мне, что он послал тебе экземпляр своей первой книги. — Росс усмехнулся. — Можно узнать почему?

— Она автобиографическая, — холодным тоном объяснила Клэр. — Может, я не хотела, чтобы мой муж читал о другом мужчине в моей жизни.

Росс пересек комнату и вложил книгу ей в руку:

— Неужели ты думаешь, что я стал бы ревновать?