Вот именно. Время паузы истекло. Поехали, что ли, в Луговое.

На въезде в пансионат нестерпимо воняло жареными семечками. Не то чтобы биоальтернативщики до сих пор не научились как следует очищать выхлопы. Они и не стремились научиться. Это была их фишка, опознавательный знак, корпоративный символ, витающий в воздухе в тем более жестокой концентрации, чем больше поклонников этого вида топлива собиралось в одном месте. В отличие от газо- и нефтетрейдеров, с каждым годом все больше напоминавших бывшую аристократию в эмиграции, жмыхи с самого начала имели ярко выраженные черты новенькой тоталитарной секты. На таких сборищах, как сегодня, это было особенно заметно.

К приезду Виктора первое отделение конференции по программе должно было кончиться, однако оно еще продолжалось, и вполне предсказуемо: выступая на публике, ни один уважающий себя жмых не уложится в регламент. На подобных конференциях никогда не озвучивались реальные цифры или информация по технологии биотоплива, зато истово превозносились его экологичность, безопасность, дешевизна, патриотизм и великие перспективы. В облюбованное жмыхами Луговое раньше косяками сгоняли журналистов, а теперь, когда прессу не заманишь на такую скучищу даже неплохим фуршетом, — студентиков экономических и транспортных вузов.

Однако эта истеричная, агрессивная, сектантская публичность не приносила ровным счетом ничего. Биотопливо реально держало максимум семь-восемь процентов международного рынка: чуть больше, чем некоторые другие альтернативы, однако в разы меньше тех же нефтетрейдеров, ушедших в тень настолько густую, что регулярные слухи об их кончине были все же сильно преувеличены. Пока.

Оставив Олю на живописной лавочке под главным корпусом договариваться об аренде ресторана и точном количестве красной икры на бутербродах, Виктор поднялся в конференц-зал. В огромном помещении было душно, все головы, фанатично откинутые назад, указывали подбородками на сцену. С кафедры вещала габаритная дама, а в президиуме сидел сам Трачук, Соломенный папа: в свое время ты очень удивился, узнав, что именно он, с виду подставной публичный клоун, и вправду является во Всемирном концерне «Биоальтернатива» первым лицом. И что он далеко не такой дурак, каким артистично кажется.

Виктор присел в последнем ряду, возле прохода. Будем надеяться, этот доклад как раз завершает первое отделение.

— …с каждым годом! — чувственно декламировала дама. — Растет сеть наших заправок, возле которых все чаще тормозят автомобили граждан среднего класса, чье благосостояние, не станем лукавить, еще не достигло докризисного уровня. Поэтому именно биотопливо, доступное каждому, уверенно занимает лидирующие позиции в отрасли. И я верю, не за горами то время, когда и самолеты будут оставлять за собой в небе дорожку вкусного, знакомого с детства запаха…

Трачук довольно кивал в такт, подкручивая огромный, соломенного цвета ус. Его широкополая шляпа, словно снятая с этнического пугала в южных степях, золотилась на краю стола. Ну уж хоть на авиацию могли бы не замахиваться, усмехнулся Виктор. С авиацией тебе самому придется труднее всего.

— Можно вопрос?

Мальчишеский голос прозвучал совсем близко, и Виктор повернул голову, заметив краем глаза, как повернулись в ту же точку все прочие головы в зале, синхронно, слаженно, словно держались на одном гигантском пульсирующем теле. Парень сидел в том же ряду, через два свободных кресла. Вернее, уже стоял и по-школьному тянулся вверх прямой, в дощечку, рукой.

— Вопрос из зала к докладчице, — благодушно сообщил Трачук.

— У меня их два, — начал мальчишка, и голос его звучал достаточно дерзко, чтобы маскировать студенческую дрожь. — Первый насчет самолетных выхлопов. Кто их там нюхать будет, в небе?

Многоголовое чудище помолчало и ахнуло. Под нарастающий ропот беззвучно открывала и закрывала рот пунцовая докладчица за кафедрой. И, пожалуй, один Виктор со своего места заметил, как пацан, нет бы наслаждаться произведенным эффектом, быстренько сглотнул, скакнув кадыком по худой шее. На пари, что ли?.. да, молодежь не разучилась развлекаться. Хотя в твое время размах был куда шире. Правда, тогда был и простор для размаха.

Трачук лениво протянул руку, придвигая к себе микрофон. Обронил равнодушно, скучливо:

— В небе — птички, нам и птичек жалко. А вот на аэродроме, возможно, и вы, молодой человек. У вас какая стипендия?

Зад опять выдержал паузу, однако захохотал и зааплодировал все-таки быстрее, чем успел среагировать студентик. Тот явно придумал ответ, топтался на месте, порывался что-то сказать, даже открывал рот, но перекричать без микрофона ликующих сектантов, конечно, не мог. Кого-то он тебе напоминает. Настолько, что даже странно, почему молчит твоя безотказная память.

— Хорош, хорош, — сказал Соломенный папа, и установилась услужливая тишина. — Ну, если вопросов больше…

— У меня было два.

Звонко, чеканно, уже без малейшей дрожи. Молодец.

— Я хотел спросить: ведутся ли в «Биоальтернативе» реальные разработки по созданию высококачественного авиационного топлива? Насколько мне известно, к концу двадцатых, когда рассосался кризис на мировом рынке топлива и энергетики, высокотехнологические исследования свернули все. Потому что никому из субъектов рынка, черного рынка, это не выгодно. Все давно поделено, все со всеми договорились…