Он никогда не знал, как сильно Рут любила его, потому что только теперь до конца понял, что такое любовь. Только теперь, на пустынной дороге из Вердена в Роллинген.

— Я направляю вас в Роллинген, — сказал Иетсу Девитт. — Возьмете с собой нескольких солдат и грузовик с громкоговорителем. Два-три раза в день будете передавать последние известия на рыночной площади — наверно, у них там есть рыночная площадь. Ваша основная задача — наблюдение за жителями; выясните их взгляды, симпатии, на чьей они стороне, можно ли рассчитывать на их поддержку.

— Когда выезжать?

— Лучше всего завтра утром. — И он передал Иетсу отпечатанный на машинке приказ.

Иетс аккуратно сложил бумажку и спрятал в карман. Это дало ему время побороть первую острую боль от мысли: «Вот и конец нашему счастью с Терезой». Но пока он возился с бумагами, с карманом, с пуговицей, он успел скрыть поглубже и другие соображения: Роллинген — центр империи Делакруа. Там находится князь Березкин. И там никто не помешает мне с ним поговорить.

Он взглянул на Девитта, — не думает ли он о том же? Но ничто в лице полковника не давало повода предположить, что за его словами что-нибудь кроется.

— Еще одно, — сказал Девитт. — Смотреть там за вами некому, так что будьте осторожны. Пожалуйста, никакой деятельности на стороне.

Это могло означать что угодно. Это не было запрещением наведаться к Березкину, чьи взгляды представляли такой же интерес, как взгляды мясника и булочника. Неужели Девитт потому придумал провести это обследование в Роллингене, что когда-то в Париже Иетс сослался на такое же обследование, чтобы объяснить Уиллоуби свое желание повидаться с князем? Девитт не лишен чувства юмора.

— Никакой деятельности на стороне, — подтвердил Иетс.

— Насколько я понимаю, население там можно назвать пограничным. Лотарингия — двуязычный район. В Роллингене больше говорят по-немецки. А вам, Иетс, нужно разрешить вопрос: насколько немецкими являются их настроения.

— Есть, — сказал Иетс. — Я думаю взять с собой Абрамеску и Бинга. Шофером Макгайра, вы не возражаете?

— Об этом договоритесь с Уиллоуби, — ответил Девитт.

Во время разговора с Уиллоуби Иетс заметил, что майор неспокоен. Он говорил, шагая взад и вперед по комнате:

— Так вы, значит, едете в Роллинген? Прелестно! Очень интересное задание, желаю вам успеха… Да, разумеется, берите кого вам нужно. И дайте мне знать, что вы там обнаружите.

Потом он остановился. Его острые темные глаза были красны, словно от бессонницы.

— Небось думаете, как ловко вы меня провели!

Он сел, задрал ноги на стол и сказал снисходительным тоном:

— Милый Иетс, вы на меня сердитесь, и это очень глупо. Знаю, знаю, в Париже вам пришлось скверно; кому же приятно оказаться в дураках? Но разве вы не понимаете, что я не мог поступить иначе? Либо вы должны были оказаться в дураках, либо я. У меня не было выбора. Разве вы на моем месте не поступили бы точно так же?

— Сэр, дело было не в том, кто окажется в дураках.

— Ну, все равно… Нам следует быть друзьями, Иетс. Я много чем могу вам помочь. В конце концов у нас одна цель — выиграть войну и вернуться домой.

Его речь звучала искренно.

Но Иетс ничем не связал себя. И, выходя из комнаты Уиллоуби, он слышал, как тот опять зашагал из угла в угол.

Над долиной поднимался ряд доменных печей. На них мирно светило осеннее солнце. У подножия их возились люди, маленькие, как букашки. Трудно было представить себе, что из их работы может выйти толк.

Иетс остановил свой «виллис» и грузовик с громкоговорителем на первом перекрестке города. Народу на улицах почти не было. Роллинген дремал, покорный и притихший, — его зловещая тишина обволакивала горсточку американцев, как невидимый туман.

Бинг вылез из грузовика и подошел к машине Иетса.

— Когда ушли немцы? — спросил Иетс у человека в застиранном синем фартуке, облегающем толстый живот, — вероятно, сапожника, хотя он мог быть и лавочником, и даже владельцем пивного погребка «Черный ворон», помещавшегося в доме на углу.

— Пять дней назад, — ответил тот. — Это после того, как они в последний раз приходили. Они уже три недели то приходят, то уходят.

— Сколько их было в последний раз?

— Немного. Должно быть, просто разъезд. — Он сделал шаг назад.

— Kommen Sie her! [8] — крикнул Бинг. Человек опасливо приблизился.

— Что здесь происходит? Куда все попрятались?

Человек огляделся — не следят ли за ним. Потом, наклонившись к машине, шепнул Иетсу: