— Это лейтенант Лаборд, — сказал Иетс и жадно допил свой бокал, словно ему вдруг нестерпимо захотелось пить. — Позвать его? Он будет просто счастлив.

Но Уиллоуби уже уселся на свободное место возле Карен.

— Правда, у нас уютно? — спросил он.

Люмис откупорил еще одну бутылку. Когда пробка хлопнула, он тупо уставился на нее.

— Помните Карантан? — сказал он. Не дождавшись ответа, он громче повторил свой вопрос: — Кто помнит, как мы выступили из Карантана? Под огнем противника? Эй, Крэбтриз!

Лейтенант Крэбтриз, живописно изогнувшись в кресле, захохотал.

— Еще бы! В жизни не забуду. Хоть сто лет проживу. Да, в то время еще было опасно ездить по дорогам. На мосту через… как же она называлась, эта проклятая речонка?…

— Вы не поверите, мисс Уоллес, — подхватил Люмис, — охрана моста ежедневно теряла людей. Просто головы поднять нельзя было! Немцы засели за холмом и держали дорогу под наблюдением. Случалось вам быть под огнем минометов? Не знаю, что хуже — артобстрел или бомбежка, но хуже минометов ничего быть не может.

— Безусловно! — сказал Крэбтриз и подтянул ремень на своей осиной талии.

Наконец, Люмис дождался вопроса Карен:

— И что же там случилось, капитан?

— Так вот, — начал Люмис, торжественно приступая к рассказу о своих подвигах, — нам нужно было проехать этой дорогой. Другой дороги просто-напросто не было. И как раз в то время, когда немцы начинали свой ежедневный обстрел…

— Ровно в пять часов пополудни, — сказал Крэбтриз. — Ежедневно. Пунктуальный народ, эти немцы!

— Не мешайте, — отмахнулся Люмис. — Я говорю шоферу: мы рискуем жизнью, но мы должны исполнить свой долг! «Есть, сэр», — отвечает шофер. Чудесные ребята в нашей части, просто чудесные. И вот мы едем…

— И вас обстреляли, — прервал его Уиллоуби.

— Обстреляли? Боже милостивый, да это был настоящий огневой вал. Бум, бум, бум! Позади нас, впереди! Я говорю шоферу: жми, жми, давай газу! «И так жму, сэр!» — говорит. Мы летели — шестьдесят миль в час, семьдесят…

— Больше! — Крэбтриз от волнения отпустил поясной ремень.

— А потом что? — спросила Карен.

— Благополучно доехали! Мы были спасены!

— Какое счастье, — сказал Крерар, беря на руки котенка. Иетс откинулся назад и сдержанно фыркнул.

— Вы не представляете себе, как это опасно, — оправдывался Люмис. — Ехать по дороге под обстрелом! Но у нас не было выбора.

Уиллоуби встал с дивана. Он допил свой бокал и со стуком поставил его на стол.

— Мисс Уоллес, — сказал он, — вы их не слушайте. Конечно, каждый из нас выполняет свой долг. Для этого мы здесь. Но наша часть — тыловая. Случается, что нас обстреливают или бомбят, — но это сущие пустяки. Мы не можем сравнивать себя с солдатами на фронте, которые сидят в окопах, сражаются лицом к лицу с фрицами. Вот они — настоящие герои…

Какой скромник выискался, подумал Иетс. Чего он ломается? Уж не воображает ли он, что Карен наивная дурочка? Иетс подошел к столу, налил себе вина и вернулся на свое место.

— Не подумайте, Люмис, — сказал Уиллоуби, любезно улыбаясь, — что я хочу умалить…

— Нет, нет, что вы! — покорно сказал Люмис. Он знал, что тягаться с Уиллоуби ему не по плечу.

— Иногда, правда, нам кое-что удается сделать, — сказал Уиллоуби. Он подошел к Карен с бутылкой в руке и налил себе и ей. — С вашего разрешения, Иетс… — Он с видом хозяина сел совсем близко к Карен.

— Да, кое-что удается, — повторил он. — Может быть, это и пустяки, но кто скажет, что важно, а что неважно в ходе этой всеобъемлющей войны? Все мы исполняем свой долг!

Иетс встал с ручки дивана. Повернувшись лицом к Уиллоуби и Карен, он залпом проглотил остатки вина в своем бокале. Ему обожгло горло, а в голове появилась приятная легкость.

— Хо-хо, — произнес он.

— Опьянел наш друг, — сказал Уиллоуби, наклоняясь к Карен. Потом он повернулся к Иетсу:

— Валяйте! Там еще много осталось. Только чтобы завтра не жаловаться, что голова болит!

Иетс ничего не ответил. Он подошел к Люмису и сказал громко:

— Вы, Люмис, шут гороховый! Просто шут гороховый!

— Чем? — вяло спросил Люмис, все еще слишком подавленный, чтобы возмутиться. Но Иетс отошел от него.

Уиллоуби продолжал:

— Вот, например, операция в Сен-Сюльпис, мисс Уоллес, это полностью наша заслуга. Свыше тысячи пленных, огромные трофеи — продовольствие, боеприпасы, военное имущество… все это мы добыли. Разрешите немного похвастать?

— Хвастайте на здоровье! — Бенедиктин уже оказывал свое действие, желтоватое лицо Уиллоуби расплывалось перед ее затуманенным взором.