— Ки-тян! — негромко позвал он.

Из-за фанерной перегородки раздался голос:

— Они за водой пошли.

Не зная, что делать, Нобуо стоял у входа.

— Нобу-тян, да ты заходи! — позвала женщина.

Нобуо ни разу не видел матери своих друзей, потому что всегда разговаривал с ней через перегородку. Он смешался, но женщина снова окликнула его:

— Что случилось? Ты стесняешься? Нобуо сошел на берег и поднялся на корму по второй доске. Открыл маленькую дверь и протиснулся в комнату.

— Кеды оставь снаружи.

Она сидела на коленях прямо у входа. На Нобуо смотрела совсем молодая, гораздо моложе его матери, женщина с аккуратно зачесанными и собранными на затылке волосами. Она прислонилась спиной к сложенной в стопку постели.

— Мы с тобой в первый раз видимся, верно?

Нобуо кивнул и мельком окинул взглядом комнату. Кроме постели и старенького трюмо, в комнате ничего не было. Нобуо прежде никогда не приходилось вдыхать такого сыровато-сладкого и потому унылого запаха, которым была наполнена комната.

— Не сиди там, проходи сюда.

Нобуо сел у окна, выходящего на реку, рядом с женщиной. Ему было неловко. Женщина посмотрела на Нобуо совсем непохожими ни на Киити, ни на Гинко узкими глазами и улыбнулась.

— Спасибо вам за детей, передавай маме с папой привет.

— Вы тоже как-нибудь приходите к нам.

— Спасибо, — легкая усмешка тронула ее губы. — Какой умный мальчик. Вы давно там столовую держите?

— Ну да.

— Я тоже хотела открыть столовую, как у вас. Но пока думала, сама не заметила, как заболела, теперь мне это не по силам. Как время летит, не успела заметить, как малышня моя уже подросла.

Нобуо увидел, как по волосам, прилипшим к виску женщины, струится пот. Ее бледное лицо без косметики показалось ему красивым. На тонкой шее и на желтоватой, как воск, груди женщины выступила испарина.

День был ветреным и прохладным. По небу летели свинцовые слоистые облака. Река снова стала блекло-коричневой.

Странный запах в комнате был запахом усталости, выходящей вместе с потом, и запахом очарования, исходящего от этой женщины. И Нобуо неожиданно стало душно и как-то не по себе. Но в то же время ему хотелось сидеть около этой женщины. Вдруг с грохотом открылась дверь. В комнату заглянул загорелый, средних лет мужчина.

— К вам можно? — с ухмылкой спросил он.

Женщина встала и вытерла ладонью пот с шеи. Потом молча села перед трюмо. Вошедший мужчина посмотрел на Нобуо.

— Да меня никак опередили… — захохотал он, нервно подергивая щекой. Мужчина хотел было погладить Нобуо по голове, но мальчик вскочил и скользнул мимо него. Он так спешил, что не стал надевать обувь. С кедами в руке он перебежал доску и оказался на узкой тропке. Прислонившись спиной к перилам Минато-баси, Нобуо стал терпеливо ждать брата и сестру, изредка бросая взгляд на качавшийся на воде ветхий деревянный домик.

Он увидел Киити на трамвайной остановке. Поставив тяжелое ведро с водой, мальчик отдыхал. Нобуо подбежал к нему.

— А где Гинко?

— Она за рисом пошла.

— Пошли к нам, поиграем.

— А ты меня шербетом угостишь?

— Попрошу отца.

Вдвоем они занесли ведро в домик. Киити бросил быстрый взгляд на фанерную стенку. Видимо, он догадался, что мать не одна, и, поспешно открыв крышку кувшина, стал переливать воду, нарочно громыхая ведром.

Киити подобрал на Сёва-баси обессилевшего и бившегося в грязи птенца. Здесь, в арках моста, вили гнезда дикие голуби. Птенец почти умирал. Мальчики решили, что, если вернуть его в гнездо, он поправится. На самом верху арки они разглядели и саму птицу-мать.

— Давай быстрее, а то помрет, — торопил Киити, но у обоих не хватало смелости залезть на такую высоту.

В это время прикатили на велосипеде братья Тойода. Нобуо успел прикрыть птенца, но было поздно. Братья подошли к мальчикам.

— А ну, отдавайте птенца. Этот голубь у нас раньше жил, а потому птенец наш.

Киити бросился было бежать, но был тут же схвачен. Братья стали колотить мальчика по голове.

— Все знают, что твоя мать — шлюха. С такими, как вы, даже жить рядом противно.

Глаза Киити неестественно сузились.

— А вы-то сами оба на одно лицо. На вас смотреть еще противнее.

Братья побагровели. Они стали бить Киити кулаками. Тот упал, но птенца из рук не выпустил. Один из братьев поднял мальчика.