Отвечая Муссолини, Франко в письме от 21 августа сообщил дуче, что готов взять на себя инициативу, обратив внимание Европы на всю абсурдность конфликта [121] .

28 августа посол Испании в Лондоне герцог Альба информировал Мадрид о том, что германо-русское соглашение произвело в Лондоне эффект разорвавшейся бомбы, т. к. означало дипломатический провал и еще одно поражение, несмотря на многие жертвы последних лет, предупредил, что общественное мнение Англии достаточно единодушно в своем решении вступить в войну. Эта информация еще более укрепила желание Франко избежать вступления в войну [122] .

1 сентября 1939 г. войска вермахта пересекли польскую границу. В тот же день посол Германии в Мадриде фон Шторер встретился с министром иностранных дел X. Бейгбедером и шурином Франко Р. Серрано Суньером. На замечание Шторера, что Испания, вне всякого сомнения, не может на самом деле остаться нейтральной в этой войне, поскольку все ее надежды на лучшее зависят от побед Германии, министр иностранных дел поспешил заявить, что полностью с этим согласен. В то же время, к удивлению германского посла, Бейгбедер не исключал, что Англия может победить, а поэтому Испания должна воздержаться от конфликта [123] .

4 сентября Франко выступил по радио, дав указание испанцам сохранять строгий нейтралитет. В тот же день им был подписан декрет о нейтралитете, а послы великих держав получили соответствующий меморандум: «Я апеллирую к здравому смыслу и ответственности правительств всех наций и призываю их направить все усилия на локализацию конфликта… дабы предотвратить катастрофу, не имеющую прецедента в истории» [124] .

На запрос Берлина о мотивах уклонения Испании от вступления в войну Шторер сообщил: «Каудильо стремится избежать преждевременного вступления в войну и, следовательно, такого длительного в ней участия, которое было бы не по силам Испании, а при некоторых условиях послужило бы источником опасности для режима» [125] .

В результате гражданской войны в 192 городах и селах было разрушено 60 % зданий, 40 % подвижного состава железных дорог, множество мостов и дорожных сооружений. В новогодней речи Франко признал, что количество заключенных в тюрьмах свидетельствует о том, что репрессии затронули значительную часть населения.

Золотовалютные резервы были весьма незначительны, и Испании практически было нечем оплачивать импорт даже тех видов оборудования и сырья, которые могли бы дать невоюющие страны, к тому же не были выплачены военные долги. 20 мая 1940 г. германское посольство в Мадриде сообщило в Берлин о состоявшихся итало-испанских переговорах. Поскольку Испания была не в состоянии уплатить к 1 января 1941 г. долг в размере 5 млрд лир, стороны договорились о внесении долга по частям с 30 июня 1942 г. по 30 июня 1967 г. [126]

Испанский военный долг Германии составил 378 млн рейхсмарок. Частные поставки составили 15 млн рейхсмарок, 45 млн рейхсмарок составил ущерб, понесенный германским капиталом в результате гражданской войны. В переговорах с испанской делегацией в октябре 1940 г., возглавлявшейся Суньером, была достигнута общая договоренность о постепенной выплате долгов за счет интенсивного испанского вывоза. Наибольшую заинтересованность Германия проявила в поставках ванадия, вольфрама, свинца, молибдена для обеспечения германской военной промышленности [127] .

Свои надежды на получение столь необходимых для Испании кредитов Мадрид возлагал не на Германию и Италию, а на Англию и США.

18 марта 1940 г. были завершены англо-испанские переговоры. Испания получала кредит в 2 млн фунтов стерлингов, которые она должна была выплатить в течение 10 лет. Испании предоставлялась возможность в пределах полученного кредита покупать товары в Англии, ее колониях и других странах стерлингового блока. 15 мая 1940 г. посол Мадрида в США Карденас направил запрос заместителю госсекретаря Уэллесу, может ли испанское правительство рассчитывать на получение кредита на 120–200 млн долларов. 27 мая 1940 г. в телеграмме американскому поверенному в делах в Мадриде госдепартамент предписал поставить испанское правительство в известность, что просьба о займе изучается [128] .

Посол А. Веддел, находившийся в те дни в Вашингтоне, был уполномочен информировать испанское правительство, что Соединенные Штаты готовы предоставить Испании кредиты, но только в том случае, если она останется нейтральной.

Но когда посол США, возвратившись в Мадрид, ожидал аудиенции у Франко, испанская политика претерпела изменения [129] .

Свою «лепту» в предотвращение вступления Испании в войну пытался внести и Уинстон Черчилль, сменивший 10 мая 1940 г. на посту главы кабинета Невиля Чемберлена.

У Хора, близкого друга Чемберлена, ушедшего в отставку, не было ни малейшей надежды занять подобающее ему место в новой администрации. К его удивлению, вскоре после формирования нового кабинета лорд Галифакс предложил ему без промедления выехать в Мадрид: «Как следствие войны, Иберийский полуостров важен для нас как никогда». И все же Хор колебался, тем более, что Чемберлен, с которым он счел нужным посоветоваться, был настроен весьма пессимистично: «Сомневаюсь в пользе этой миссии для Вас… Отправляйтесь в Испанию, если хотите, но я не надеюсь, что Ваша миссия будет удачной».