— Вряд ли, — ответил один из них.

Они подошли ко мне поближе, и я узнал их. Именно они разговаривали сегодня с Гуликом.

— Садитесь в машину.

— Я, конечно, подчиняюсь приказу шерифа, — ответил я. — Но, может быть, вы мне все-таки скажете, зачем я ему понадобился?

— Вы подозреваетесь в ограблении банка и в поджоге магазина Тейлора, — ответил тот. что был пониже ростом.

— Подозреваюсь в ограблении банка? Вы уверены, что именно я вам нужен? Ведь я работаю продавцом в автопарке листера Харшоу:

— Нам это хорошо известно, — сказал один из них. — И тем не менее шериф хочет с вами побеседовать. Или вы против?

Я пожал плечами.

— Нет. почему же…

Один из полицейских ощупал мои карманы.

— Он не вооружен, Вук, — сказал он другому. Потом повернулся ко мне: — Садитесь в машину, Медокс!

— Хорошо. Но прежде мне нужно запереть свою машину.

— Это сделают и без вас. У вас ключи с собой?

Я протянул ему ключи. Он передал их другому полицейскому, которого звали Вук, а тот пошел к моей машине и отпер багажник. Внимательно осмотрев его, он залез в салон и начал рыться в нем.

— Где вы задержались так поздно? — спросил меня другой. — Уже два часа ночи. Для такого городка — это очень позднее время, хотя сейчас и лето.

— Просто катался на машине. Сейчас очень жарко, чтобы рано ложиться спать.

— А где именно вы катались?

— Этого я не смогу точно сказать. Просто ездил без определенной цели, куда глаза глядят.

— И все-таки будет лучше, если вы вспомните свой маршрут.

Вук вылез из моей машины и подошел к нам.

— Что это за женские сандалии? — спросил он. — Там, на заднем сиденье вашей машины?

— Сандалии? — недоумевающе спросил я. Лишь какое-то мгновение спустя я вспомнил, что забыл отдать их Глории. — Ах, да, сандалии… Это сандалии одной моей знакомой.

— Интересно, что это за знакомая, которая оставляет сандалии в машине? Хотя я слышал о таких, которые и бикини оставляют то у одного, то у другого…

— Полегче на поворотах, дружок! — обрезал я его.

Потом я рассказал, как мы потеряли собаку и как я поехал обратно, чтобы ее отыскать.

— Как зовут эту девушку? — спросил Вук.

— Глория Гарнер.

— Да, это хорошая девушка, — вмешался в разговор третий полицейский, сидящий за рулем. — Я ее знаю.

Наконец мы все уселись в машину и поехали. Нам нужно было проехать около тридцати миль. Окружная прокуратура находилась в соседнем городке. За всю дорогу я не сказал ни слова, думая лишь о том, что они могли иметь против меня. Ведь я не оставил никаких следов. Наконец, я пришел к выводу, что они просто-напросто хотели меня проверить, поскольку я был новый человек в городе.

Шериф ждал нас в большом и душном кабинете. Увидев нас, он сразу же задал вопрос Вуку:

— Почему так долго?

— Его не было дома, — ответил тот.

— Где же он был?

— Сказал нам, что сам не знает. Катался просто на машине по случайным дорогам.

— Так, так… — с нехорошей улыбкой процедил шериф. — Значит, сам не знает! Ну хорошо, вы можете идти! — сказал он обоим полицейским. — Садитесь, Медокс! — сказал он мне, беря сигарету.

— Зачем я вам понадобился, шериф? — спросил я.

Он сделал вид, будто не расслышал моего вопроса.

Откусив кончик сигареты, он повернулся к своему помощнику.

— Что в машине, Ват?

— Ничего. В багажнике обычный хлам. На заднем сиденье — пара женских сандалий.

— А в его комнате?

— Ничего подозрительного. Только его одежда и предметы первой необходимости.

Шериф внезапно устремил на меня свой проницательный взор.

— Ну, валяйте, рассказывайте, Медокс! Где вы их спрятали?

— Что спрятал?

— Деньги, конечно!

Какую-то минуту я молчал, а потом сказал:

— Если я правильно вас понял, шериф, вы хотите мне приклеить ограбление банка, не так ли?

— Вы не ошиблись.

— Вот и чудесно! Никакого банка я не грабил, и, если вы убеждены в обратно, действуйте, только не тяните время. Предъявляйте мне свои обвинения. А если у вас нет никаких доказательств, то отпустите меня с богом. Я хочу спать. И мне завтра рано вставать.

— Ну что ж, я не буду тянуть время…

Он нагнулся и выдвинул ящик. Из ящика он вынул картонную коробку без крышки. Когда я увидел, что в ней находится, я должен был сделать над собой усилие, чтобы остаться спокойным. Там лежал мой будильник.