Шрифт:
— Тогда из-за чего?
— Потому что мне не нравится то, чем я сейчас занимаюсь. В отделе особо тяжких преступлений я еще что-то делал, но сейчас…
В прошлом Яуберт был начальником бывшего отдела особо тяжких преступлений. Он был хорошим начальником, лучшим, который когда-либо был у Гриссела. Поэтому он сочувственно кивнул.
— Бенни, я работаю в управлении вот уже четыре месяца, но так и не понял, какая у меня должность. Я понятия не имею, что входит в круг моих обязанностей, — продолжал Яуберт. — У меня нет ни одного подчиненного. Никто не говорит, что я должен делать. По-моему, начальство тоже не знает, куда меня приткнуть. Когда Джон Африка брал меня в управление, он заранее предупредил, что на повышение рассчитывать нечего. Сейчас не то время. Но меня смущает не столько карьера, сколько ничегонеделание… Знаешь, Бенни, стар я стал для таких игр. Начальник полиции занимается интригами, «Скорпионов» [4] распускают, каждый год вводят новые расовые квоты. Кругом одна политика! Если президентом станет Зума, представителей коса начнут вытеснять из властных структур. Им на смену придут зулусы. Начнутся новые скандалы, новые интриги и новые проблемы.
4
«Скорпионы» — элитное полицейское подразделение.
Грисселу хотелось спросить: а мне-то куда податься? Ему стало не по себе. Он молча смотрел на Яуберта.
— Я, Бенни, свое отслужил. Сколько смог, сделал ради нового строя. Да и какие у меня перспективы — в моем-то возрасте? В июле мне исполняется пятьдесят. Тут один тип набирал желающих служить в австралийской полиции. Он и ко мне подъезжал, но зачем мне ехать в Австралию? Здесь моя родина, я ее люблю…
— Ясно, — кивнул Бенни Гриссел. Он видел, что Яуберт настроен серьезно, и постарался скрыть огорчение и досаду.
— Хотел сам тебе рассказать.
— Спасибо, Матт… Ты когда уходишь?
— В конце месяца.
— Но ведь Джек Фишер — первостатейный подонок!
Яуберт улыбнулся. Бенни неподражаем!
— На скольких подонков мы с тобой работали, а, Бенни?
Гриссел широко улыбнулся в ответ:
— На многих.
— Нам с Джеком довелось послужить вместе в отделе убийств и ограблений. Он был хорошим сыщиком. Честным. Хотя обожал останавливаться возле каждого зеркала и расчесывать свои шикарные усы.
Билл Андерсон сбежал вниз по лестнице. В Уэст-Лафейетте было девять минут седьмого утра. В прихожей, рядом с женой, стояли адвокат Коннелли и начальник городской полиции Домбковски.
— Извините, что заставил вас ждать, — сказал Андерсон. — Надо было переодеться.
Начальник полиции, рослый мужчина среднего возраста со сломанным «боксерским» носом, протянул руку:
— Билл, прими мое сочувствие.
— Спасибо.
— Ну что, поехали? — спросил Коннелли.
Мужчины кивнули. Андерсон взял руки жены в свои.
— Джесс, если она позвонит, ты, главное, не волнуйся и постарайся узнать как можно больше.
— Хорошо.
— И дай ей телефон того капитана, Хризила. Пусть обязательно позвонит ему…
— Билл, а может, лучше останешься дома? — предложил Коннелли.
— Нет, Майк. Я должен ехать с вами. Ради памяти Эрин я сам должен сообщить ее родителям. — Билл Андерсон распахнул парадную дверь. В дом проникла прохлада; Джесс поплотнее запахнулась в халат. — Мобильный беру с собой, — сказал он. — Звони, если что.
— Сразу позвоню.
Мужчины вышли на крыльцо. Билл Андерсон закрыл за собой дверь. Джесс, погруженная в раздумья, вернулась в кабинет.
Зазвонил телефон.
Она вздрогнула, испуганно приложив руку к сердцу, и громко ахнула. Потом выбежала на крыльцо и увидела, что мужчины садятся в патрульную машину.
— Билл! — закричала она испуганно и пронзительно.
Ее муж бегом вернулся, и она поспешила к телефону.
Рейчел Андерсон сидела за столом, на котором стоял ноутбук Пита ван дер Лингена и лежала целая куча справочников и научных статей. Прижав трубку к уху, она слушала гудки, которые раздавались на другом континенте. Почему отец так долго не подходит? Что сейчас делает отец?
— Рейчел? — вдруг послышался мамин голос. Она говорила встревоженно, запыхавшись.
— Мама! — крикнула захваченная врасплох Рейчел. Она ожидала услышать спокойный голос отца.
— О господи, Рейчел! Где ты? Как ты? Ты здорова? — Рейчел почувствовала, что мама на грани истерики.
— Все хорошо, мам, я у одного очень доброго человека, пока все хорошо…
— Ох, слава богу, слава богу! Мы говорили с тамошней полицией, говорили с послом, говорили с конгрессменом. Рейчел, все будет хорошо. Все обязательно… Билл, она в безопасности, она сейчас у какого-то доброго человека. Рейчел, какая замечательная новость! Я люблю тебя, милая! Слышишь? Я очень тебя люблю!
— Я тоже тебя люблю, мама…
— Передаю трубку отцу. Слушай очень внимательно, он продиктует тебе номер телефона, по которому ты обязательно должна позвонить. Обещай, Рейчел, что сделаешь в точности, как скажет папа!
— Обещаю, мама. Я в порядке. Понимаю, как вам тяжело пришлось…
— За нас не волнуйся, мы обо всем позаботимся, детка. Как здорово слышать твой голос! Просто не верится! Даю трубку папе. Я люблю тебя, доченька, я очень тебя люблю.
— Я тоже. — Рейчел Андерсон улыбнулась сквозь внезапно подступившие слезы. Как она соскучилась — и как благодарна родителям! Тут в трубке послышался голос отца: