8 декабря в военной директиве № 39 Гитлер признал, в свою очередь, что зашел слишком далеко. Фюрер обвинил «удивительно раннюю» зиму и признал необходимость перехода к обороне вдоль всей линии фронта. Необходимо только захватить Севастополь в Крыму. Обоснованием для этого шага, однако, было получение возможности укомплектовать уменьшившиеся танковые и пехотные дивизии пополнением из рейха, Франции и Балкан. В это время уже сделанный козлом отпущения за неудачи в России фельдмаршал фон Браухич подал в отставку ввиду ухудшившегося состояния здоровья.

Признание фюрером необходимости остановки вдоль всей линии фронта в России подоспело как раз вовремя, поскольку 9 декабря русские нанесли внезапный и сильный удар по незащищенному немецкому выступу в Тихвине, на Ладожском озере, и вскоре вся немецкая северная группа армий была вынуждена отступить на позиции вдоль реки Волхова. Больше она не могла полностью перекрывать пути подвоза, проходившие по льду Ладожского озера в голодающий Ленинград. К 16 декабря мощные атаки русских по немецким клещам севернее и южнее Москвы дали первые существенные результаты. Гитлер злобно отметил, что как раз потому, что русские осуществили несколько глубоких проникновений в немецкие позиции, было бы «фантастикой» думать о создании позиций в тылу.

Наконец, сытый по горло тем, что Гитлер отдает приказы командующим группами армий в России в обход его, Браухич 17 декабря подал прошение об отставке. Даже признавая огромную политическую необходимость в козле отпущения, учитывая надвигающуюся катастрофу в России, Гитлер принял отставку 19 декабря. После некоторых колебаний относительно замены Браухича фюрер принял решение выбрать себя на роль полководца, военачальника, тем самым доведя до катастрофического завершения фатальный процесс, начатый еще Веймарской конституцией, понижения Верховного командования армии до уровня практического бессилия.

Никоим образом не заботясь о военных последствиях назначения любителя с политическим складом ума главой вооруженных сил одного для трех родов войск, Гитлер объяснил сомневающемуся Гальдеру, что такие «пустяки», как оперативное командование армией, является задачей, которую способен выполнить кто угодно. Однако Гальдер после длительных размышлений решил еще некоторое время потянуть на должности начальника штаба в надежде максимально ограничить ущерб. Самой важной функцией Верховного главнокомандующего армией, по мнению Гитлера, являлось обучение армии в духе национал-социализма. Поскольку Гитлер не знал ни одного генерала, который мог бы взять на себя этот важнейший аспект оперативного командования, ему пришлось заниматься этим лично. При таких обстоятельствах неудивительно, что генерал-лейтенант Хойзингер, руководитель оперативного отдела ОКХ, вскоре стал жаловаться на то, что хаос в Верховном командовании усиливается ежеминутно.

На следующий день, 20 декабря, пока нацисты публично призывали собирать зимнюю одежду для армии в России, генерал Гудериан посетил Гитлера в его угрюмом штабе, метко названном «Волчье логово», в Растенбурге (Восточная Пруссия). Он хотел сделать очередную попытку убедить фюрера в том, что армия в России чрезвычайно устала и подвергается серьезным опасностям.

Гитлер заверил своего танкового генерала, что хорошо знает и глубоко впечатлен страданиями своих солдат на фронте. «Поверьте мне, все видится яснее, когда смотришь с большого расстояния», — сказал фюрер.

Все, чего добился Гудериан, предложив Гитлеру заменить его штаб людьми, имевшими опыт полевых операций и знающими условия России, — ярость фюрера. Названный фюрером трусом за безрассудную храбрость, Гудериан через неделю был смещен с поста командующего 2-й танковой армией в результате нового отступления без разрешения завистливого вышестоящего командира фельдмаршала фон Клюге. Так создатель германского танкового рода войск, которого, как писал Вальтер Герлиц, русские боялись больше, чем любого другого танкового командира, вернулся в рейх дискредитированной и бессильной жертвой первого германского поражения на земле во Второй мировой войне.

После принятия отставки по состоянию здоровья командующего группой армий «Центр» фельдмаршала фон Бока 20 декабря Гитлер отдал приказ всей группе армий, разбросанной по обширной местности перед Москвой. Центральная группа не должна отступить ни на шаг. Каждый человек должен сражаться там, где он стоит. Как Рейхенау на Украине, новому командиру — фельдмаршалу фон Клюге — вскоре все равно пришлось отступать, но Клюге подставил еще одного из своих подчиненных — танкового генерала Эриха Гепнера — под увольнение из армии за неподчинение приказу фюрера. Пожалуй, только Гальдер понимал, что войска просто не могут продержаться при температуре 30 градусов ниже нуля. В следующем месяце он записал в своем дневнике, что «такое командование приведет к уничтожению армии».

Отношение военных к приказам Гитлера, отданным армии в России, занимать самые передовые позиции любой ценой было неоднозначным. Сам фюрер утверждал, что «генералы должны быть жесткими, безжалостными людьми… такими, как имеются у меня в партии. Это солдаты, которые умеют навязывать свою волю». Генерал Курт фон Типпельскирх заявил, что приказ Гитлера удерживать русские города, даже оказавшись в советском окружении, был «великим достижением фюрера. В критический момент войска помнили, что они слышали об отступлении Наполеона из Москвы, и жили под тенью этого воспоминания. Если бы началось отступление, оно превратилось бы в паническое бегство».