Спасла меня Марго, затеявшая светскую беседу.

— Что привело вас в Каир, Марк? Отдыхаете?

— Нет, мисс, это деловая поездка. Я хотел посмотреть до аукциона на лошадей, которых собираюсь приобрести.

— А ваша племянница?

— Милая Марго, вы же понимаете, что никакая она мне не племянница. Мне просто нужно было объяснить как-то шоферу, почему я ее ищу. "Подруга" прозвучало бы несколько двусмысленно, а сказать, что она — моя служащая, и египтянин и вовсе бы меня не понял.

— Служащая? — девушка насмешливо вскинула брови.

Не знаю почему, но я чувствовал в ней недоверие к себе. Меня это начинало раздражать, но я все еще был согласен давать объяснения.

— Джесси — мой лучший жокей, мисс. Я бы не купил ни одну лошадь, не узнав ее мнения.

— И где она сейчас? — продолжала давить эльфийка.

— Позвоню, чтобы пришла, — усмехнулся я, — она так мечтала с вами познакомиться, что я не рискнул обнадеживать ее, пока не убедился, что вы приняли мое приглашение, — я направился к телефону, понимая, что так и не выяснил главного.

Марго удалось меня разозлить. Еще пара фраз и милая светская беседа перерастет в открытую конфронтацию, а это не входило в мои планы. И я решил рискнуть.

— А вы, господа, как я понимаю, тоже здесь не на отдыхе? — я снял трубку и начал набирать номер.

— С чего вы взяли? — насторожилась девушка.

— Джесс, ленч будет подан у меня в номере, так что поднимайся. И имей в виду, у нас гости. Давай в темпе, — перебил я поток вопросов и, повесив в трубку, обратился уже к гостям, — Возможно с того, как вы пожали мне руку? Или, как смотрели на машину, в которой я сидел.

Они обменялись настороженными взглядами. Я заметил непроизвольное движение девушки — она потерла запястье.

Близнецы вольготно расположились на диване. Я покосился на массивное кожаное кресло, прикидывая, стоит ли ему доверять. Сложные у меня все же отношения с мебелью. Мне нужно было сесть хотя бы для того, чтобы наши лица были на одном уровне. Надеюсь, выдержит.

— Вас что-то удивило в моем рукопожатии, Марк? — невинно поинтересовалась Марго, — Вы не привыкли, чтобы женщины пожимали вам руки?

Опустившись в протяжно вздохнувшее кресло, я прикрыл глаза. Текст нужно было воспроизвести дословно.

— Когда Серебряная леди впервые откроет проход для вождя предреченного, не он поспешит вернуться в свой мир, а первый Хранитель Очага обретет свою половинку, ибо возродится магия мудрых. И Библиотека с радостью распахнет объятия его нареченной.

Несколько мгновений царила напряженная тишина. Я боялся открыть глаза. Потом кто-то хихикнул, а через миг один из близнецов весело расхохотался.

— Вот они, твои ожоги, Марта. Он сильнейший прорицатель! Он и в этот номер нас заманил потому, что знал: все должно произойти именно здесь. А девочка… я был прав, Зантар, они здесь сохранились. Мы нашли хобгоблина, братец. Риох будет счастлив.

Признаться, я не понял и половины сказанного, но рискнул все же взглянуть на своих гостей. Они улыбались, улыбались совсем не теми яркими официальными улыбками, которыми удостаивали меня до этого. И глаза Маргарет-Марго-Марты, эльфийки и Серебряной леди лучились теплом и мудростью векового постижения добра.

— Вы не собираетесь сегодня уйти к своему народу, Марк?

Я покачал головой.

— Я не могу. У меня есть сын. Он такой же, как я. Как я его здесь оставлю? И потом, мне нужно привести в порядок кое-какие дела. Не хочу оставлять ничего незавершенного.

— Но Джесси вы отпустите.

— Так было в пророчестве. Не мне его оспаривать. Я — всего лишь инструмент.

— Очень мощный инструмент. Но вы должны понимать, что вам обратно дороги не будет. Можно замаскировать эльфийские уши, но не лошадиное тело.

— Я так и подумал.

Стук в дверь снова заставил всех улыбнуться. Я впустил Джесси, краем глаза заметив мазутное пятно на поясе ее джинсов.

Аленка

Отпад! Всем нормальным людям практика полагается после третьего курса, а на меня после второго сбагрили клинику. Типа, уже умная, вот сама и разбирайся. А сами усвистели в Египет. На две недели. Ну, я тут налечу, ей Богу!

Ладно, справимся. Глаза боятся — руки делают. Понадеемся, что ни одной сложной операции мне не подвернется. Хирург из меня плохонький. Вот терапевт — пожалуйста. Впрочем, отец сказал посылать на операции к дяде Леше. Ну, посылать, так посылать. Что я послать никого не могу? Еще как! Мало точно не покажется. Это мы можем. Это мы умеем.