Воевода залился опять нервным кашлем.

Рихтор приземлился на отколовшийся несколько столетий назад кусок скалы.

Войчек накрыв Хесама плащом, вернулся к костру, достал с углей котелок, подарок сильфида, заварил в кипятке травы и, поддержав в укропе целебных листьев и корней, принес в чашке отвар. Помог воеводе приподнять голову и под стоны и оханье, заставил выпить пару глотков.

Кашель слегка ослаб, но надеяться на полное выздоровление было преждевременно.

Рихтор хранил непредвзятую тишину, только суженые зрачки, равномерно блуждали от Войчека к раненому и обратно.

— Давненько я не видел сильфид…

— Лет тридцать назад, не так уж и много, — слова Рихтора звучали и приглушено и в то же время звонко, эхом разносясь по всей пещере. — Раньше вы частенько спускались к Оракулу, а потом, что произошло потом? Судьба храма перестала больше вас беспокоить? И только острая нужда заставила вспомнить о существовании цветка?

— Цветка? Еще не усох? Как он растет среди камней?

— Загадка. Мы не знаем. Королева пыталась раскрыть жизненную тайну Оракула, но он на долгое время закрывался от общения. Все наши попытки достучаться до его разума заканчивались поражением, цветок игнорировал всех.

— Тогда почему он ответил мне? — Войчек не остался безучастным в истории Рихтора.

— Такая же тайна, как и его молчаливость, Оракул издавна поражал своими повадками, мы терпеливо ждали его пробуждения и стойко переносили периоды отшельничества.

— То есть, Рихтор, он заговорил со мной, а до этого молчал?

— Да, мастер Войчек. Молчал двадцать лет. Двадцать долгих человеческих лет.

Поражено мастер клинка и ножа отвел взгляд от лица Рихтора. Догадка обрушилась на голову Войчека камнепадом. А сколько же лет тогда Рихтору? Королеве? Всему племени сильфид? Сколько живут сильфиды? Наверное, не уступают в долгожительстве эльфам?

Вопрос вертелся на языке, но Войчек так и не решился его задать. Правда, зачем задавать, если ответ и так очевиден.

— Тогда старейшины не отважились предложить королеве союз и разрешить воинам народа сильфид обучаться в храме Хизельмаш. Имран Брамт и Герман Зольт посчитали договор абсолютным кощунством и аморальным в отношении философии воинских приоритетов и догм. Хизельмаш отказал королеве в паритете двух школ. Союз так и не состоялся, вряд ли сильфиды могут теперь переживать, поэтому поводу, — прерывистый кашель оборвал речь Хесама.

Войчек жадно впитывал все подробности вековечных хроник. Хроник за выживание боевых наук Хизельмаша и крылатого народа.

Время нельзя было повернуть вспять. Правда, можно изменить настоящее и скорректировать будущее, Войчек решился следовать зову сердца.

— Тогда что же мешает нам объединиться сейчас?

Рихтор перестал мигать, во все глаза, вперившись в мастера, а воевода прекратил кашлять.

— Князь Лестор!

Даже Войчек вздрогнул. Воевода Хесам вымолвил фразу как ругательство. Открыто и грязно, словно этим все сказано.

Так же коротко ответил ему сильфид:

— Племя постарается избавить стены храма от мерзкого колдуна!

— Тогда я даю слово — стены Хизельмаша примут союз королевы, и сильфиды отныне будут обучаться мастерству храмовников!

Войчек трепетно улавливал каждое слово. Границы и стены между двумя расами, двумя народами неожиданно разрушились, будто мосты через реку, одна лишь беда в том, что все это произошло в момент войны и кровавой смуты.

— Клянусь ветрами Ущелья!!

— Клянусь Аллоном!!

Войчек не забыл и свою клятву.

— Клянусь Аллоном, воевода Хесам, что ценою жизни достану священные реликвии храма!

Холодный ветер скрепил три клятвы намертво и навеки.

Навеки отобрав последние крохи жизни Хесама…

Тишина ворвалась в грот пещеры, разнеслась по щелям, дожидаясь удобного момента для атаки.

— Воевода Хесам? — Войчек опасливо тронул военачальника храма за плечо. — Хесам? Хеса…

— Оставь его, мастер Войчек, Хесам мертв!

Войчек закрыл глаза воеводе. Пустота и безызвестность заполнили невидящее сердце мастера. Что теперь делать? Легко говорить и раздавать клятвы, а вот их вершить и претворять в жизнь, другое дело! Как вернуть реликвии, ведь храм, небось, наводнен наемниками и адептами Лестора? Надо сперва наперво попасть в стены храма.

— Его необходимо похоронить, — отстранено проговорил Войчек.

Рихтор сорвался с куска скалы.

— Это займет лишнего времени, не лучше оставить тело здесь на произвол природы? Можно сбросить его в пропасть…

— Что?! Рихтор ты спятил? — кулаки мастера сжались от бешеной ярости.

Крылан круто замолотил воздух, слова Войчека не столько обидели, как разъярили. Сильфид готовился вступить в схватку, если храмовник не найдет должного оправдания своим словам.

— Человек, ты можешь поплатиться за свои выражения!