О, как долго меня не было дома!Подхожу и вижу издалека:горят наши окна.Липа и клен, скамейка у клумбы — все те же.Хлопает дверь, замок сыплет ржавчиной.Вот я в прихожей.Кошка вышла встречать, трется о пуфик холщовый.Я снимаю пальто.Разуваюсь.Ставлю на место ботинки.Рядом с ними, в углу,в обувном каре у порога —новые, ни разу еще не надетыечерные туфли сорокового размераисточаютедва уловимыйдух породистой кожи,блестят лакировкойпри свете старинного бра.— Петр, это твои? Тебе в школу купили? —спросила младшего брата.— Это дедушкины, — на ходу сказал Петькаи убежал по своим петьским делам.«Туфли… — подумала я, — значит, туфли…Зачем ему туфли, когда он восемь лет не встает…»
1999
Пайетки жизни
Лионель Месси не будет играть с нашей сборной.Кличко станет драться с Чемберсом, а не с Поветкиным.Задержаны турки, приплывшие в Россию за пивомна спасательном круге.Свиным гриппом заразился президент Коста-Рики.В центре Москвы горит музей-квартира Немировича-Данченко.Задымление не нарушило график движения поездовв метро Петербурга.Труп мужчины обнаружен в шасси самолета«Владивосток-Авиа».Одного из выживших в крушении Су-27 пилотовснимали с дерева.Меркель и Медведев осуждают убийства в Чечне.Городские вороны колют орехи трамваями.Страна вспоминает погибших моряков «Курска».Успенский пост начинается у православных.
2010
«Аненербе»
В сиянии и дрожи воздуха,в Богемии воздушных нитейи в Севре неба, близкой Мойки, облаковоно было прекрасно,это здание.Прекрасно и величественно: охрапри белых ордерах,парадный вход,фронтон, пилястры,портик…Его парадный силуэт,густыми долгими тенямиудлиненный, —то было в шесть утра —меня пленил.— А что за здание? —спросила я прохожих.— Ленэнерго.И я изумилась —послышалось «Аненербе»…
2001
«Златобокое яблоко…»
Златобокое яблоковенчаетбарочную башенкуновомодного дома.Когда пойдем на Кузнечный,обязательно надо купитьполкило яблок.Яблоки…Да, именно яблоки!Пожалуй, самыйэстетичный плод.И архитекторы это знают.И художники.И неизвестно, как бы сложиласьсудьба мирового искусства,если бы Евупришлось рисоватьс дынькой или морковкой.
2001
Гэндайси
Ах, отчего я не японская поэтессаи не знаю иероглифов и каллиграфии,а то пила бы сакеи писала гэндайсина рисовой тонкой бумаге,целый час по утрам завязывала пояс оби,потом раздвигала бы сёдзи —не подумайте ничего плохого,это у них так дверь называется,которая у европейцев купе, —и выходила во дворик,пусть это будет в самойглухой деревеньке,чтобыв ближайшей харчевне перекуситьпарой кусочков теленка,который, наверно,так ласково хлопал ресницами,слушая Баха или простодворцовую музыку,а потом бы опятьшла домойи писала гэндайси,они были бы нежными и бескровными,как мясо теленка.
2002
Ня
Официант в ресторане турецкоготрехзвездочного отеля,невдалеке от Антальи,тот самый,которому я нравлюсь(позавчерашняя дискотека),подошел, пока меня не было,к нашему столикуи спросил по-русски подругу:— Светта,твою подругу зовут Ня?— Же.Я услышала «Же».— Что «Же»? — спросила, когда он ушел.— Женя, — сказала подруга. —Я говорю,что тебя зовут Женя.Но он так и звал меня Ня —«Же» никак не давалось.
2000
Алеша
Позвонила другу,а подошла его мама.— Простите, Алексея можно к телефону?— Алешу? — так тихо и изумленнопереспрашивает она,как будто там их двое,и Алексей, и Алеша,причем мне-то, конечно, нужен второй,а то, что у них есть еще Алексей,я просто не знаю.
1999
Пленница
Маша Петелиназастряла в лифте в общежитии.И я решила скрасить ее плен.Пошла к соседу:— Егор! А нет ли у тебякакой-нибудь хорошей книжки почитать?Но только тонкой:там Петелиназастряла в лифтеи толстую мне ей не пропихнуть:заклинило дверные створки,осталасьма-аленькая щель.Егор дал «Томасину».И предложил, немножко издеваясь,совсем чуть-чуть:— А может, свечку ей еще?Церковную?А служба все не едет…Книжка кончилась.И Маша захотела есть.— А как же раньше столпники? Терпи!Но выход все же найден:пленницанакормлена бульоном «Кнорр»через соломинку.Потом просунули поштучно сухарии ниточки наушников —Миша из пятьсот десятойдал плеер;по просьбе узницыпоставили Вивальди.Когда приехали лифтерши наконец —она уже привыкла к новой жизни.
