Шрифт:
Тяжесть охватила все ее тело. Сердце колотилось как сумасшедшее, медленный тягучий огонь овладевал ею...
Словно осознав, что тонет, Порция сделала отчаянную попытку избавиться от этого видения, всплыть на поверхность, вернуться к здоровой реальности.
А реальность заключалась в том, что она стояла посередине своей спальни, стараясь победить тяжелое, гнетущее чувство. Что-то зловещее затевалось вокруг нее.
Сон Порции был непрочным, тяжелым, наполненным смутными видениями, наутро оставившими тягостное ощущение страха. На двери ее спальни не было замка, и ей пришлось забаррикадироваться табуретом.
Однако никакого ночного посещения не последовало, и на рассвете Порция, наконец, по-настоящему уснула, а проснулась только в десять с чувством некоторого облегчения. Если ей повезло, Том и его гость уже уехали. Но когда она спустилась вниз, ей сказали, что брат и мистер Саес заперлись в библиотеке.
Порция расположилась в Утреннем салоне с тостами и чаем, но поняла, что ей не до еды. Инстинкт заставил ее устремиться на улицу. Не надев куртку, она быстро пересекла двор и направилась в итальянский садик, который в это время утра всегда был залит солнцем. Там она протерла чугунную скамью специально захваченной из дома тряпкой и села.
Глаза Порции блуждали по весенним цветам, которые тихо колыхались на легком ветерке. Прохлада утра охватила ее, она задрожала.
И вдруг услышала скрежет гравия и шум шагов.
В ее солнечный садик входил Диего Саес.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Порция снова оледенела – точно так же, как и накануне вечером, когда, увидела, как он входит в гостиную.
Диего приближался к ней, не сводя с нее взгляда – с тонко очерченного лица, изящных запястий, груди, подчеркнутой мягким кашемиром. Как бы ему хотелось обнять ее!
Однако выражение лица Порции охладило его пыл. И снова пробудило в нем гнев.
Она приехала сюда, чтобы избежать общения с ним. Но Диего не собирался выплескивать на нее свои чувства – он не допустит, чтобы его выставили отсюда, как неотесанного крестьянина.
Нет, он сыграет с ней в другую – и гораздо более приятную – игру!
Порция ощущала, как ее наполняет странная смесь ярости и страха. Как Диего Саес смеет преследовать ее подобным образом? Она хотела убежать прочь, избавиться от него, как от паука, вдруг замеченного на плече, – убежать прежде, чем яд проникнет в кровь и начнет действовать, воспламеняя ее, лишая сил к сопротивлению и разума...
Но ледяной гнев удержал Порцию на месте.
– Я хочу, чтобы вы немедленно уехали.
Диего остановился в нескольких метрах от девушки. Деловой костюм, безукоризненно пошитый, делал его еще выше, еще смуглее. Глаза цвета обсидиана разглядывали ее с такой пристальностью, что Порция опять не могла дышать.
– Я должен кое о чем поговорить с вами.
Ее губы презрительно изогнулись.
– Мне трудно вообразить, будто вы можете сказать что-либо, что может меня заинтересовать.
Его лицо оставалось непроницаемым.
– Если желаете сохранить ваш драгоценный фамильный дом, то захотите выслушать каждое слово, которое я произнесу.
Да, теперь она вся была в его власти. Волна холодного удовлетворения захлестнула Диего – точно снова перед ним сидела Мерседес де Карвельо. То же нежелание поверить, то же неприятие реальности, когда он сообщил, что ее дом больше ей не принадлежит. И сейчас, в другой стране, Порция Ланчестер, которая решила, что слишком хороша для него, смотрит на него с тем же самым выражением на лице.
– Вы с ума сошли?
Негодование и презрение девушки из высшего общества...
Диего не мог отвести взгляд от бликов солнечного света на нитке жемчуга на ее шее. Внезапно он представил Порцию обнаженной, в одном только этом жемчуге, как она идет к нему, к его постели, идет, чтобы исполнить все его желания...
И она это сделает... Так же, как Мерседес де Карвельо, эта надменная аристократка, убившая его мать, словно то была бродячая собака, попавшая под колеса ее машины... Она заявилась в его номер-люкс в американском отеле, срывая с себя одежду, готовая на все, лишь бы вернуть себе свою эстансию...
Он выставил ее вон, сгорая от отвращения, но эту девушку, надменно вздернувшую свой аристократический подбородок, – эту он не отвергнет.
Диего снова спросил себя, что в Порции Ланчестер было такого, что заставляло его так сильно желать ее? Он всегда выбирал чувственных любовниц, осознававших свою женскую притягательность и умевших ею пользоваться.
Порция была совсем другой, она казалась особенной.Ей так откровенно неприятны были взгляды мужчин...
Но только не его взгляд.