– А ты случаем не Старухин?

– Ага… я, я… – прохрипел Вадька.

Парень свистнул и стал закуривать.

– Меня клещ укусил, умираю я!

– Клещ? – переспросил парень и выпрыгнул на берег. Вадька кое-как завернул на спине энцефалитку и ждал, когда подойдет спаситель.

– Куда? – парень дышал тяжело и отрывисто.

– Между лопаток… чуть ниже…

– Ничего не вижу!

– Там… смотри.

– Хэ! Так это же родинка!

– Клещ это…

– Обыкновенная родинка! – обрадовался парень. – Большая коричневая. Тут клеща-то сроду не было. Царапины есть, а клеща нет! Чудак ты, Старухин!

Вадьке сразу стало легко, перестала болеть голова, правая половина тела наполнилась кровью и защекотали мурашки, прояснилось сознание. Он встал на ноги и уставился на парня.

– Ты давай беги в поселок. Тут рядом, полкилометра, – сказал тот весело и пошел назад. Столкнул лодку на стремнину, сел и крикнул:

– А то тебя по всей тайге ищут! Вчера милиционерка откуда-то приехала, тоже ищет! Красавица! Увидишь и умирать не захочется!

В одно мгновение в Вадькином совершенно здоровом сознании до мельчайших подробностей встал весь его путь: от заброшенной избы до зависшего над шумящий порогом рюкзака, набитого иконами. Вадька потряс головой. Иконы раскачивались перед глазами, глядели пристально темные лики.Вадька еще минуту стоял без движения – соображал что-то, вспоминал, тряс головой, а потом уж развернулся и побрел к поселку.