Совсем не то, что мне нужно. Джош был готов постучать в мою дверь, чтобы отвезти меня на сражение со злым жнецом и украсть его амулет. У меня не было времени на новые вызовы. В волнении я сжала амулет и ослабила фокус, пытаясь достичь того туманного состояния, которое было вчера, чтобы прояснить вопрос. Может быть, я порвала слишком много нитей, когда практиковалась в невидимости? Может я начала распутывать то, что нельзя исправить? Грейс предупреждала меня не делать этого. Но я никогда не узнаю, если не перестану дрожать!

Время, проведенное с Барнабасом на крыше учась расслабляться, окупилось. Медленно мой пульс исчез. Мои зубы разжались, и я обнаружила в своих мыслях туманный образ нити жизни и кружевную шелковую сеть, как у паука, соединяющую меня с вселенной. В то же мгновение узел в животе расслабился. Нити связей были очевидны, они привязывали меня к настоящему, а нити будущего проскальзывали в сегодняшнее. Мой разум плел новые нити так быстро, как солнце двигается по небу, неся меня наряду с остальной частью мира. Я ничего не нарушила.

— Тогда почему я вижу сквозь себя, — прошептала я. Паника сменилась беспокойством. Я загрузила фото моей обуви в компьютер. Я была в ней в то время, когда делала снимок. Прищурившись, я снова взглянула на снимок, но все, что я могла разглядеть, так это то, что мои лодыжки выглядели как обычно. Успокоившись, я скинула обе картинки в корзину и очистила ее. Вэнди придется обойтись без фотографии. Ни при каких обстоятельствах я не позволю кому-либо сделать мое фото.

Звук подъезжающей машины на тихой жилой улице заставил выглянуть меня из окна. Я улыбнулась при виде старого голубого грузовика Джоша. Он был здесь. Наконец-то.

Вскочив на ноги, я отключила камеру, схватила кошелек, похлопала по заднему карману, чтобы убедиться, что взяла телефон, и вылетела в холл. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть мой отец не знает, что меня не было дома этим утром. Это могло быстро обернуться неприятным криком «Стой».

— Мэдисон? — отозвался отец слабым эхом. — Джош здесь.

Его голос звучал спокойно, я облегченно выдохнула.

— Уже иду! — ответила я и бросилась вниз по лестнице. Отец, улыбаясь, ждал меня внизу у входной двери, как обычно в джинсах и легкой рубашке. У меня снова получилось, но только до поры до времени.

— Не забудь принтер, — предупредил он, вручая мне маленький футляр для камеры. — Я добавил в него бумаги и чернил, — сказал он, пока я перекидывала через плечо ремень, чувствуя себя виноватой. — Вполне достаточно, чтобы ты сделала столько фотографий, сколько захочешь.

— Ага, па, — ответила я и заглянула внутрь. — Сколько фотографий, ты думаешь, им понадобится? — Я даже не собиралась там быть. Как я собиралась объяснить, что ничего из этого не использовала? Но мне надо справиться с Кайросом сейчас, с Грейс или без. Если она действительно думает, что я в опасности, тогда она должна позвать Рона.

— Я тебя знаю, когда ты с камерой, ты не можешь удержаться. Считай это моим вкладом. Не облагаемым налогом! — пошутил отец, широко улыбаясь, и его улыбка как будто осветила продолговатое лицо. — И мне нравятся твои фотографии, — добавил он, обнимая меня на прощание. — Они понравятся и остальным. Ты выглядишь прекрасно сегодня. Ты была права. Фиолетовый — твой цвет.

Его выражение лица вдруг стало задумчивым, и он взглянул на грузовик Джоша. — У тебя с Барнабасом ведь все в порядке, правда?

Я резко остановилась. О, да-а.

— Пап, я говорила тебе, что мы с Барнабасом только друзья.

— Что-то многовато-то он только для друга тут околачивается, — заметил отец.

— Только друг, — твердо сказала я. — И он это знает. Я просто еду с Джошем сегодня. Это не имеет большого значения. Если нам повезет, то Барнабас придет, и мы будем на ярмарке вместе.

Кивнув, он опустил руку на мое плечо.

— Звучит так, как будто у тебя все под контролем, — и я подавила то, что можно было бы назвать истерическим смешком. — Повеселитесь сегодня.

— Обязательно, — ответила я. Моя тревога и чувство вины возросли. Я практически слышала песенку Грейс о том, как на свете лгунья жила, и на сковородку угодила она. — Спасибо за принтер и все остальное. — Я была такой плохой дочерью. Но он, по большей части, знал об этом, когда мама отправила меня к нему.

Отец шел за мной до крыльца, когда Джош вылез из грузовика.

— Привет, мистер Эй, — поздоровался Джош, махая рукой.

На нем были джинсы и футболка, но я видела его спортивную сумку на заднем сидении — полагаю, прикрытие для сегодняшнего выступления.