Может, это нормально?

— Я хочу отомстить за тебя, — в горле стало что-то жечь. Словно огонь мести хотел вырваться наружу.

— Мне больно, — проговорил Виль, продолжая подходить. Льярка замерла, боясь пропустить хоть слово. Буран медленно угасал, белыми хлопьями падая вокруг двоих.

— Твоя месть сжигает меня, — тихо продолжал менестрель, не отпуская взгляд Лиссандры.

— Но она подняла тебя, — прошептала льярка. Ее безумие сражалось с любовью. Проклятие требовало завершить начатое.

— Там твои убийцы! — взмах рукой в сторону.

— Умей прощать, Лисси, как это сделал я.

Еще пара шагов и он совсем близко. Тот же запах, дыхание, взгляд.

Лиссандра потерялась во времени и пространстве, когда ее губы соприкоснулись с его. Она думала, что это навеки утеряно.

Это было выше ее сил!

— Нет! — льярка рванула в сторону, вырываясь из рук, что нежно ласкали шею и плечи.

— Я должна отомстить тому, кто убил тебя, нашу любовь!

Виль отступил на шаг, странно улыбаясь.

— Ну что ж, мсти. Если сможешь.

Знакомая тяжесть на груди, заставила опустить взгляд вниз. Медальон.

— Твари! — взмах руки, всплеск огненных хлыстов и менестрель отлетел далеко в сторону. Замер на снегу.

Лиссандра взвыла, не понимая уже, где правда, а где реальность. А медальон разгорался все сильнее. Окутывая льярку невидимым шлейфом чего-то странного.

Она попыталась смять это, отбросить, но лишь сильнее запуталась.

Любовь Влады к Земле. Ее желание спасти и сохранить мир.

Решимость Влада отказаться от Варии, ради жизни на Земле, вместе с любимой.

Любовь Дианы к своему еще нерожденному ребенку.

Желание Авенира защитить семью, пусть ценой собственной жизни.

И частица того, кто не давал овладеть всем этим. Того, кто сейчас медленно продолжал расти на Шаабе…

Утихла буря, небо прекратило безумную цветовую пляску. Природа переводила дух, пытаясь прийти в себя.

На снегу Эльбруса зашевелился и сел менестрель. Поморщился и кинул взгляд на куртку. Там расплывалось кровавое пятно: чем-то зацепило. Миг, и Селар вернул себе привычный блондинистый облик.

— Покойся с миром, — тихо проговорил он, вспомнив, каким вдруг счастливым стало лицо Лиссандры в последний момент. Он еще не до конца понял весь план Дианы и магов, но чувствовал, что стоит на самом пороге.

А где-то на Варии, в Шелате, Влада облегченно вздохнула, глядя как расчищается небо.

— Диана! — раздался откуда-то снизу отчаянный голос. Кричал Авенир.

Шея затекла и противно ныла, в голове, затухая, еще вспыхивали остатки красочных сновидений. Но в целом просыпаться после сонных чар оказалось гораздо приятнее, нежели от наркоза. Просто ощущаешь, что выспался по полной программе. Кира пошевелилась, принимая более удобную позу, и тут же поморщилась: боль внизу живота моментально заставила вспомнить все последние события.

— Осторожней, — откуда-то сбоку подскочила молодая девушка в светлом длинном платье. — Тебе еще нельзя делать резких движений, — она протянула Кире чашку с каким-то отваром

— Так, — Кира послушно проглотила горячую кислую жидкость — Я долго провалялась? И кто ты?

— Почти сутки. Я помощница целительницы Шааба, меня зовут Ирийя.

— Ирийя, где…оно? — рука невольно поползла к животу, тот был плоский, как всегда. Только теперь его пересекал тонкий, уже подживающий шрам.

— Знаешь, все произошло так быстро…

— Оно погибло?!

— Нет, нет, нет! — затараторила начинающая целительница, испугавшись бледности пациентки. Веста строго предупредила не нервировать и не волновать Киру.

— Просто яйцо нужно было сразу поместить в специальную среду, где оно должно развиваться дальше. Потому правитель Шааба и отбыл сразу в свой мир, едва мы извлекли яйцо.

— Найди мне этого урода, — Кира попыталась сесть, но сил пока не было. Да и живот продолжал отзываться вспышками боли на каждое неосторожное движение. — Позвои его или весту или кого угодно. Немедленно верните мне ребенка.

— Но это пока невозможно.

— Немедленно! — заорала Кира. Ирийю словно ураганом вынесло из комнаты, только простучали по каменному полу каблуки туфель.

В ожидании известий Кира постаралась лечь поудобнее и успокоиться. Почему перевертыш не забрал с собой и ее, в таком случае? Ведь жаждал оставить на Шаабе, одной из многочисленных жен. Неужели переменил мнение? Или — тут Кира похолодела от догадки — на самом деле ему все же нужен наследник, а она была ходячим инкубатором. Вдруг все это только игра, приз в которой Селар уже получил. И больше в ней, в Кире, не нуждается?