– Интересно, сработало или нет? – задумчиво произнес некто. – Проверим. Скажи, как тебя зовут и кто ты такой.

– Я – Намун, сын Хашиина. Магистр магии Жизни, – голос звучал, как шарканье подошв – монотонно и неприятно.

– Сработало. – Некто пожал плечами, достал из-за кожаного пояса небольшой нож и перерезал путы, стягивающие старика. – Иди за мной. Не отставай.

Маг начал молча вставать с земли. Получалось плохо, ноги затекли, да и руки не слушались своего хозяина.

– Скорее.

На почти не сгибающихся ногах, туповато пялясь глазами в никуда, Намун послушно затрусил рысцой, смешно дергая подбородком. Рот его дебиловато раскрылся, с нижней губы капнула и протянулась до воротника тонкая ниточка слюны. Побочный эффект зелья подчинения – полное лишение каких-либо мыслительных способностей на время его действия. Проще говоря: человек превращается в живого зомби. Такой же тупой, вот только свежий и не гниет.

Если бы Намун имел возможность не только тупо видеть, но и осмысливать все увиденное, он был бы очень удивлен.

Комната, в которую его привел неизвестный человек, буквально била по мозгам магическими эманациями. Возможно, из-за артефактов, закрепленных на стенах треугольником. Возможно, из-за каменного алтаря, стоящего в центре этого треугольника. Но, скорее всего, из-за мага, накладывающего на алтарь какое-то заклинание.

– Ты долго. – Маг явно перешагнул уровень магистра. И даже архимага. Хотя бы потому, что накладывал заклинание, просто кося глазом на алтарь. – Это он?

– Он, он… – махнул рукой человек. – Магистр магии Жизни. Подойдет?

– Мне все равно, – лениво пожал плечами маг. – Хотя слишком мало. Артан, почему?

Артан Сокол, а это был именно он, опять махнул рукой и, цепко схватив за плечо Намуна, толкнул его к алтарю.

– Раздевайся, – прохрипел незнакомый маг. Дождавшись требуемого, он так же хрипло буркнул: – Ложись.

Намун… точнее не он, а мышцы его спины резко дрогнули от холодного камня. Алтарь сверкнул, намертво прикрепив к себе человеческое тело. Маг размял пальцы и лениво провел распахнутой ладонью над лицом старика, снимая эффект зелья.

Его глаза сразу же обрели осмысленное выражение, он мелко задышал.

– Кто вы?! Что вам от меня надо?! Зачем?! Где я?!

– Я – Лич, – послушно ответил маг. – Ты будешь принесен в жертву. Мы в пещерах далеко от Ариоха. Доволен?

Намун лишь ошеломленно открыл рот, после чего Лич еще раз провел над ним ладонью. Губы старика срослись.

– Не будет кричать, – объяснил он Артану.

Он взял лежащий на краешке алтаря зазубренный кинжал. Самый обычный, из обыкновенной стали. Правда, натертый какой-то желтой гадостью…

Желтая гадость оказалась смазкой для клинка. Чрезвычайно дешевой – такая продается в любой лавке травника, по десять тариев за банку. Наемники закупают такую чуть ли не коробками – впрок.

Эта смазка, при попадании в открытую рану, создает ощущение невыносимой, жгучей боли. Кратковременно – всего на одну минуту, если не меньше. Но больше и не надо.

Сначала Лич начал резать жертве руки. Медленно, с каким-то извращенным удовольствием… Алтарь засветился мягким светом, впитывая в себя боль и кровь, как губка.

Но не только их – с кровью из организма мага уходила мана. Потихоньку начала разрушаться и впитываться аура. А вместе с ней и душа…

Она, кстати, разрушалась очень долго и мучительно. Уже умерший материально, Намун все еще чувствовал эти нестерпимые муки, с которыми ничто не может сравниться…

Оболочки души развоплощались по очереди, удесятеряя боль старого мага.

Первая оболочка – это есть физическое тело. И хоть о сохранности именно этой части души люди пекутся больше всего, она отнюдь не главная.

Вторая оболочка – это мана. Вся. Как та, что дает нам жизнь, так и та, что подвластна магам. Именно мана дает людям возможность пить, есть, двигаться, размножаться и, вообще, – жить.

Третья оболочка – аура. Иногда, после смерти, аура не развоплощается. Так появляются призраки. Некромаги при поднятии зомби как раз и создают некое подобие этой оболочки, которая, конечно, нуждается почти в постоянной подпитке.

Четвертая оболочка – конец и начало. Все и ничего. Частичка Творца. Именно она обеспечивает реинкарнацию как своей вечностью, так и тем, что сохраняет в себе основные параметры жизнедеятельности. К примеру, пол. Сия часть души – неразрушима.