Формально это была очередная встреча Совета Федерации — консультативного органа, созданного Горбачевым для сохранения единства Советского Союза. На самом же деле заседание напоминало скорее церемонию капитуляции.

Горбачев пошел на соглашение, получившее название «ново-огаревского», которое увеличивало автономию девяти республик, по-прежнему желавших остаться в составе Союза, и расширяло их полномочия в принятии решений общегосударственного характера. Это соглашение также открывало путь для пересмотра нового Союзного договора, который облегчил бы шести другим республикам — трем Прибалтийским, Армении, Молдавии и Грузии — выход из Советского Союза.

Результатом ново-огаревской встречи стала новая политическая инициатива — «девять плюс один». Из нее явствовало, что Горбачев, представлявший центральное правительство, был здесь в меньшинстве и в еще большей изоляции, чем когда-либо. Безусловным лидером «девяти» являлся Борис Ельцин.

В Белом доме Бушу советовали сблизиться с Ельциным. Эд Хьюэтт полагал, что Соединенные Штаты вели себя слишком «реактивно» по отношению к изменчивой ситуации в Советском Союзе; настало время, говорил он, для политики большего «угла наклона» в сторону республик, включая Россию.

В апреле, прибыв в Овальный кабинет, Мэтлок развернул кампанию по выбиванию приглашения для Ельцина в Вашингтон. Он сказал Бушу, что если Кремль твердо привержен внешнеполитическому курсу, отвечающему интересам США, то республики — не все, но некоторые, в частности Россия, — проводят такую внутреннюю политику, которую Соединенным Штатам также следовало бы поощрять.

Мэтлок отметил, что процесс демократизации в республиках идет интенсивнее, чем в Советском Союзе в целом. Выражая волю народов, республиканские правительства «оказывают давление на военно-промышленный комплекс». Если Соединенные Штаты будут и впредь носиться с центральным правительством, игнорируя республики, это в конечном счете будет играть на руку реакционным силам. Сейчас более чем когда-либо, продолжал Мэтлок, Горбачев и Ельцин нуждаются друг в друге. Несмотря на всю вражду между ними, они союзники поневоле.

— Ни один не может выжить без другого. Их судьбы сплетены. Он вновь попросил разрешения передать Ельцину, что Буш его примет. Президент не возражал, но от каких-либо обещаний воздержался.

В понедельник, 22 апреля, Ричард Никсон обедал с Бушем в Белом доме. Бывший президент знал, что его последователь не хочет расставаться с Горбачевым. В кулуарах Никсон говорил:

— Как истинный джентльмен Джордж Буш не бросает старых друзей.

А потому он постарался облечь свою мысль в слова, которые бы не оттолкнули от него Буша. Как и Мэтлок, Никсон утверждал, что Ельцина следует рассматривать не как альтернативу советскому руководителю, а как его важного союзника: в руках Горбачева по-прежнему находятся рычаги традиционной власти, зато Ельцин, вне всякого сомнения, пользуется поддержкой народа. И хотя многие американцы считают его своеобразным и даже «неприятным» человеком, он «сумел найти ключ к сердцам русских». В конце концов, пошутил Никсон, выпивка и женщины никогда не являлись помехой для русских политиков.

Он добавил, что, каковы бы ни были мотивы для сдержанного отношения Буша к характеру и программе Ельцина, «народ принимает этого человека всерьез. И готов следовать за ним. Чем серьезнее отнесемся к Ельцину мы, тем серьезнее придется отнестись к нему Горбачеву».

Расставшись с Никсоном, Буш сказал:

— Думаю, в том, что касается Ельцина, он прав.

Три дня спустя Бюро анализа событий в СССР представило президенту обзор последних событий в Советском Союзе под заголовком «Советский котел». Это подробнейшее исследование было выполнено по просьбе Скоукрофта, Гейтса и Хьюэтта и, как оказалось, явилось предельно точным и детализированным сценарием возможного государственного переворота и свержения Горбачева сторонниками жесткой линии.

В данном документе отмечалось, что «коллеги» Горбачева «среди традиционалистов» — Язов, Пуго, Крючков и другие — похоже, «намеренно от него отдаляются». Можно легко вообразить, как они в своей «продуманной, организованной попытке реставрировать диктатуру по всем правилам» арестовывают, а возможно, и убивают самых видных демократов, таких, как Ельцин и Попов.

Однако же, говорилось в заключительной части исследования, «подобный замысел лишен долгосрочных перспектив», «да и кратковременный успех вряд ли возможен». Ключевыми факторами станут: степень поддержки путча рядовым армейским составом, а также степень сопротивления, оказанного демократическими силами.

Хотя политические рекомендации не входили в компетенцию ЦРУ, в документе четко прослеживалась мысль, что Буш должен сделать все возможное, чтобы поддержать Ельцина и помочь ему в сдерживании тех, которые, возможно, уже готовят правый переворот.

Скоукрофта все это не убедило. Он по-прежнему считал, что ЦРУ является гнездом приверженцев Ельцина, точка зрения которых на советскую проблему — «традиционалисты против демократов» — «весьма упрощена»…

В пятницу, 26 апреля, Роберт Доул и Джордж Митчелл, лидеры республиканцев и демократов в сенате, послали Ельцину приглашение посетить Вашингтон в конце июня.

Советский отдел Государственного департамента составил новую телеграмму Мэтлоку с указанием передать Ельцину, что Буш «с нетерпением ждет» встречи с ним в Овальном кабинете. И вновь Скоукрофт забраковал текст телеграммы — мол, она производит впечатление, словно приглашение исходит непосредственно от Белого дома.

Хьюэтт вступил с ним в спор. Когда Скоукрофт в очередной раз сослался на поведение Ельцина во время его посещения Белого дома в 1989 году, Хьюэтт ответил:

— На парня, о котором вы говорите, теперь возлагается внушительная часть надежд русского народа. Нам необходимо изменить отношение к изменившемуся человеку.