Его ладони теперь держали ее голову, отклоняя назад в неистовом поцелуе, который проникал в самые глубины ее растущего желания. Он сжимал Лили уже не так крепко, но она прильнула к нему, упиваясь его мужской силой.

Ее руки против воли обвили Вито, скользнув под пиджак.

Внезапно она опомнилась.

— Прекрати! — срывающимся шепотом произнесла Лили.

Ей пришлось напрячь всю волю, чтобы заставить себя оторваться от него и сделать шаг назад.

— Это не то, чего я хочу.

Стараясь унять дрожь в коленях, она подошла к огромному окну, выходящему на Лондон-Сити.

— А чего ты хочешь? — резко спросил Вито.

— Вернуть то, что между нами было.

Чувства настолько захлестнули ее, что она уже не отдавала себе отчет в том, что говорит.

— Тогда тебе следовало дважды подумать, прежде чем изменять мне, — процедил он.

— Я никогда не изменяла тебе! — вскричала Лили. — Но теперь это не имеет значения.

— Разумеется, имеет — это переиначило все!

— Но наши отношения… все было не так, как казалось. — В глазах защипало от слез, и она отвела взгляд, чтобы Вито не увидел. — Ты не тот человек, каким я тебя считала, иначе никогда бы не поверил в гнусную ложь обо мне.

Лили отвернулась к окну и нервно одернула жакет. Потом набрала полную грудь воздуха, стараясь успокоиться, прежде чем снова повернуться к нему.

— Я ухожу, — сказала она. Ее голос прозвучал ровно, несмотря на бурю в душе.

— Нет, не уходишь, — возразил Вито. — Ты еще не обдумала мое предложение.

— Тут не о чем думать. Ты ясно дал понять, какого мнения обо мне. С какой стати мне выходить за тебя?

— Ради ребенка, — сказал он. — Ты хочешь, чтобы он рос незаконным? Без отца? — Он подошел и взял ее за руки повыше локтей, как бы подчеркивая важность своих слов. — Хочешь, чтобы твое дитя было чьей-то грязной маленькой тайной?

Лили приросла к месту и уставилась на Вито, ощутив приступ дурноты.

— Почему ты говоришь такую ужасную вещь? — Голос ее дрожал. Слова Вито были слишком близки к истине. Слишком близки к тайной горечи ее собственного детства.

— Потому что тебе, как никому другому, известно, что это такое. Ты всю жизнь была грязной маленькой тайной Реджи Мортона.

Она в ужасе воззрилась на Вито. Сердце, казалось, перестало биться. Голова закружилась, а перед глазами все поплыло, когда она начала проваливаться в темноту.

— Лили!

Голос Вито прорезался сквозь туман, возвращая Лили к грубой реальности. Его руки, как стальные обручи, удерживали ее от падения, потом он поднял ее и отнес в большое кожаное кресло у стола.

— Лили. — Он опустился на колено передней.

На мгновение она готова была поверить, что Вито беспокоится о ней. Но потом Лили увидела, что глаза его такие же холодные, как и прежде.

— Ты ужасно бледная.

— Еще бы не бледная, — проговорила она сквозь зубы, пытаясь сдержать тошноту. — Столько потрясений за одно утро.

Лили встала так резко, что Вито покачнулся на пятках. Но быстрое движение было ошибкой. Волна тошноты вновь накатила на нее, голова закружилась так, что потемнело в глазах, и пришлось ухватиться за стол.

— Сядь, — рявкнул Вито. — Я не позволю тебе уйти в таком состоянии, чтобы ты потеряла сознание где-нибудь на улице.

Он заставил ее снова опуститься в кресло и схватил телефон со стола, велев принести, еду и напитки.

Лили закрыла глаза, делая глубокие вдохи. Нельзя допустить, чтобы ее стошнило прямо перед ним. Хватит с нее унижений для одного утра.

Через несколько минут послышался звук открывшихся дверей лифта, потом раздались шаги Вито, заглушённые толстым ковром. Открыв глаза, она увидела, что он ставит поднос на стол.

— Вот, выпей.

Стакан минералки со льдом. Как в тот раз.

Она молча взяла воду, не в состоянии говорить. Воспоминание о том последнем дне в Венеции, когда он тоже делал ей воду со льдом, нахлынуло на нее. В то время Вито был таким нежным, таким заботливым.

Но тут в памяти прозвучали его слова об отце. Она догадалась, откуда ему все известно!

— Ты копался в моей личной жизни!

Она обвиняющее взглянула на него, ожидая, что этот ужасный человек хотя бы немного смутится. Но нет, он оставался таким же невозмутимым.