— Они плохо кончили.

— Нам повезет больше.

— А если я вовсе не такая, как вы обо мне думаете?

— Не говорите так, Кейт, — покачал головой граф. — Этого не может быть. И мои чувства к вам не изменятся от того, что у вас будет другое имя.

Она несколько мгновений молчала, глядя ему в глаза, потом сказала:

— Я должна вам кое-что сообщить. Я вспомнила…

У Оливера сердце ушло в пятки — неужели она все-таки замужем?

— …свой дом и лицо близкого человека, — продолжала она.

— Вашего мужа?

— Нет, бабушки.

— Слава Богу! — Он испытал огромное облегчение. — Может быть, вы вспомнили какие-нибудь имена или еще что-нибудь в этом роде?

— Пока нет, только какие-то разрозненные обрывки, но надеюсь, в ближайшее время все окончательно прояснится.

— Прекрасно! Если повезет, скоро этот кошмар будет позади. — Оливер придвинулся к Кейт и взял ее руки в свои. За дверью послышались голоса — видимо, там уже готовились к военным действиям кузины. Подавив страстное желание обнять Кейт, граф торопливо коснулся ее губ. — Тогда и продолжим.

Она подняла на него свои русалочьи глаза — в них был страх. Неужели она боится воспоминаний?

— Не нужно, чтобы ваши кузины нас видели, — пробормотала Кейт. — К тому же меня ждет еще одна примерка. Я лучше пойду…

— Мне самому следовало подумать, что я не должен подавать им дурной пример, — усмехнулся Оливер. — Застань я Джен в объятиях Беркли, непременно устроил бы ему нагоняй и потребовал дать слово, что у него честные намерения.

— Какой вы заботливый кузен!

— Да, заботливый, и, признаться, бремя, которое я на себя взвалил, уже начало меня пугать. Если бы кузины увидели нас сейчас, меня обвинили бы в лицемерии, и мне пришлось бы объяснять им, почему девушкам, начинающим выезжать в свет, нельзя делать то, что позволяется людям нашего возраста, более искушенным.

— Более искушенным? — удивленно подняла брови Кейт. — В чем?

— В жизни, — поспешно пояснил граф. — Я не имел в виду ничего другого.

— Не волнуйтесь, я нисколько не обиделась. Я прекрасно осознаю свой уже далеко не юный возраст, хотя искушенность вызывает сомнения.

Она оглянулась на дверь, потом снова посмотрела на графа и спросила:

— А у вас, Оливер, честные намерения?

— Они само воплощение честности, — усмехнулся он. — А вот мои желания — их полная противоположность.

— Как и мои, — смело глядя ему в глаза, сказала Кейт.

Она открыла дверь и вышла в коридор навстречу щебетавшим о чем-то своем сестрицам Фэрчайлд.

Граф подумал, что хотя докучливое внимание кузин иногда очень раздражает, у этого явления есть и хорошая сторона: пока Джен занята преследованием Кейт, у нее просто нет времени на Беркли.

А что касается самой Кейт, то она чем-то явно озабочена. Чем? Боится неизвестности за свое будущее? Но разве есть на свете что-то, что может их разлучить?

К собственному удивлению, теперь Кэтлин была даже благодарна барышням Фэрчайлд за то, что те не дают ей и Оливеру оставаться наедине. В этих условиях она просто не могла рассказать любимому правду о себе — большая удача, потому что пока она еще не очень понимала, как это лучше сделать.

Меряя шагами свою комнату, она думала о том, в какое сложное положение попала. Вчера она хотела признаться Оливеру, что память вернулась, но появление девушек сорвало ее попытку. Сегодня в библиотеке слова признания уже готовы были сорваться с ее губ, как вдруг решимость ей изменила. Это было особенно обидно потому, что Кэтлин всегда считала себя храброй женщиной. Разве не поехала она в свое время из Шотландии в Англию, чтобы выйти замуж за человека, которого прежде даже никогда не видела? Но то дело прошлое. Теперь же при мысли о том, как изменится выражение лица Оливера, когда он услышит правду, ее охватывал такой страх, какого она еще никогда не испытывала, ведь она рисковала потерять самое дорогое.

Ах, как ей нужен сейчас совет, сочувствие… Жаль, что Ханны нет рядом. Глупая колдунья по крайней мере придумала бы какой-нибудь план — пусть нелепый и без всяких шансов на успех, но это было бы лучше, чем ничего.

Из тягостных раздумий Кэтлин вывел стук в дверь. «Наверное, кузины», — решила она. Несносные девчонки скорее всего хотят убедиться, что Оливер не у нее. Господи, даже в собственной комнате они не дают ей покоя!

— Да, войдите, — пригласила Кэтлин, с трудом сдерживаясь.

На пороге появилась леди Норкрофт.

— А я все удивлялась, куда вы исчезли, милочка, — сказала она, прикрывая за собой дверь. — Чем вы занимаетесь в своем уединении?

— Размышляю, пытаюсь разобраться в своих чувствах…

— Относительно моего сына?

— По большей части.

Графиня села на стул и внимательно посмотрела на гостью.

— Каковы ваши намерения?

— В том-то и проблема — я не знаю, что делать.

— Вам нужен план.

— Конечно, — грустно усмехнулась Кэтлин. — Но у меня его нет.