Шрифт:
Я не обвиняю современных теософов (за исключением некоторых, вполне доказательных случаев, о которых речь пойдет ниже) в сознательной лжи, состоящей в том, что антихристианское учение они пытаются выдать за вполне евангельское. Я буду с ними спорить, но не буду обзывать безнравственными подлецами. Полагаю, что я вправе ожидать такого же отношения к себе и от них. Я не привожу ни одной придуманной цитаты, ни одного непроверенного факта. Если я толкую их иначе, чем хотелось бы теософам – так это мое право.
Еще один излюбленный контраргумент рериховцев: «а вы умалчиваете»… Вот вам, дескать, книжечка «Знамя преподобного Сергия», и извольте считать, что православию будет очень даже уютно в теософском «синтезе». Точно так же штатный имидж-мэйкер какой-нибудь фирмы, производящей недоброкачественный лимонад, мог бы отвечать на упреки врачей. Медики публикуют заявление о том, что в данном напитке опасно много примесей, а изготовитель этой «взвеси» отвечает: «но почему вы умалчиваете о том, что наш напиток имеет красивый цвет и хорошо упакован? 5 .
5 «А. Кураев умалчивает, что семья Рерихов дружила с Иоанном Кронштадтским. Умалчивает Кураев и о том, что Н. К. Рерих расписывал православные церкви… „ (Ложь во спасение (заявление Экологического культурного общества „Дар Ориона“). // Слава Севастополя. 5.9.1995). Кстати, расписанный Рерихом храм в Талашкине Церковь отказалась освящать. Центральным изображением в „храме“ была «Матерь мира“.
Моя цель и состоит в том, чтобы показать людям реальную разницу между теософским и христианским путем и тем самым напомнить им о неизбежности выбора.
Людям же, твердо решившимся жить по постулатам «Живой Этики», я не рекомендовал бы читать далее этой страницы. Если язычник не знает Евангелия и живет по-язычески – он, как говорит апостол Павел, будет судим лишь по закону своей совести; на Последнем Суде к нему будут приложены те мерки, справедливость которых он сам признавал для себя. Но если язычнику проповедано Евангелие, а он держится за свои прежние предрассудки – его судьба может быть иной. Языческие религии до Христа – это частичный свет, в котором уловим отблеск Логоса. После того, как Слово само пришло к людям – язычество стало уже беспримесным мраком.
Многие приверженцы «Живой этики» искренне думают, что их вера совместима с христианством. Прочитав эту книгу, они уже будут знать, что это не так. И если в них не найдется решимости принять Евангелие, не искаженное теософами, – с этого дня такие люди станут уже не просто «ищущими» или «ошибающимися». Они станут христоборцами…
Но столь решительных приверженцев Рерихов, я полагаю, все же не много. Для большинства людей, издалека симпатизирующих их учению, «Тайная Доктрина» Блаватской осталась тайной. Для них и написана эта книга. Кем в таком случае я считаю своих читателей и оппонентов? – Хорошими людьми, оказавшимися в плену у плохой философии.
Я хотел бы, чтобы было предельно ясно с самого начала: эта книга не анализирует взглядов современных обычных посетителей рериховских собраний и лекториев. Они, скорее всего, не узнаютсвоей веры на этих страницах. Но эта книга излагает и анализирует убеждения тех людей, которые претендуют быть «Учителями», «Посвященными». Изложенные здесь оккультные концепции разделялись Е. Блаватской, Рерихами, А. Клизовским, Р. Штейнером… И вполне возможно, что они не разделяются большинством рядовых участников рериховского движения. Но мне кажется, что и они вправе знать, куда именно пришли их «Махатмы», и в какие поистине сатанинские бездны они зайдут сами, если будут и впредь следовать их «Тайной Доктрине».
Чтобы понять всю неизбежность и серьезность выбора, надо уяснить историческую перспективу противостояния теософии и христианства. Бывают ереси, которые рождаются из не слишком удачной попытки «улучшить» христианство. Такие теории стоят на евангельской основе, их создатели любят Евангелие и Христа, но, как сказал Лев Карсавин об Оригене, оказалось, что «у этого метафизика сердце лучше головы 6 . Бывают ереси, которые представляют собой просто ошибки. В них есть слишком поспешные выводы и слишком быстрые обобщения…
6 Карсавин Л. П. Святые отцы и учители Церкви. (Раскрытие православия в их творениях). – М., 1994, с. 76.
Но бывает иначе. Бывает, что в мир вторгается идея, которая дышит ненавистью к Евангелию и к Церкви, и которая лишь притворяется в своей симпатии к христианству. Такая доктрина призывает к реформе Церкви и вероучения не для того, чтобы помочь большему числу людей действительно жить по Евангелию, а для того, чтобы сподручнее было в конце концов сломать хребет Церкви, реформированной (точнее – деформированной) по новоявленным проектам.
Теософия с самого начала формировалась в лоне именно таких доктрин. Среди прежних хранителей «древних и тайных знаний», которые наконец приоткрывает теософия, Блаватская и Рерихи называют каббалистов, розенкрейцеров, масонов 7 …
7 «О масонстве скажу, что когда-то это было великое и светлое начинание, нередко возглавлявшееся великими духами, и тогда, именно, оно подвергалось жестокому гонению со стороны представителей церкви» (Письма Елены Рерих 1929-1938 В 2-х томах. Т. 1 – Минск, 1992, с. 266). Вот уж, кстати, о чем мне не доводилось слышать, так это хоть об одном масоне, сожженном инквизицией или хотя бы просто посаженном в тюрьму за проповедь своих взглядов. Блаватская заверяет, будто «христианские отцы сжигали каббалистов и масонов» (Блаватская Е. П. Разоблаченная Изида. Т. 2 – М., 1994, с. 52). И при этом ее не останавливает ни то обстоятельство, что масонство возникло в «Новое время», когда костры инквизиции уже давно потухли, ни тот факт, что иудаизм не подвергался никаким инквизиционным преследованиям в средневековье. Здесь кстати вспомнить один из диалогов честертоновского отца Брауна: «– Я могу поверить в невозможное, но не в невероятное. – Это и есть то, что вы называете парадоксом? – спросил Таррент. – Это то, что я называю здравым смыслом, – ответил священник. – Гораздо естественнее поверить в то, что за пределами нашего разума, чем в то, что не переходит этих пределов, а просто противоречит ему. Если вы скажете мне, что великого Гладстона в его смертный час преследовал призрак Парнела, я предпочту быть агностиком и не скажу ни да, ни нет. Но если вы будете уверять меня, что Гладстон на приеме у королевы Виктории не снял шляпу, похлопал королеву по спине и предложил ей сигару, я буду решительно возражать… Кто из нас знает средние века? Вы знаете, кто такие Servi Regis? Вот если бы дело касалось Тутанхамона или иссохших африканцев, – вот тогда ваши газеты поведали бы об этом все, вплоть до зубной щетки или запонки. Но о людях, которые построили ваши приходские храмы, дали названия вашим городам и ремеслам, даже дорогам, по которым вы ходите, – о них вам никогда не хотелось что-либо узнать. Я не говорю, что знаю все, но я знаю достаточно для того, чтобы понять: вся история, рассказанная в легенде, – чушь от начала и до конца… Еврей не мог быть вассалом феодала. У евреев, как правило, был статус „слуг короля“. Кроме того, невероятно, чтобы еврея сожгли за его веру. – Не будете же вы отрицать, что евреев преследовали в средние века? – Ближе к истине, – сказал отец Браун, – что евреи были единственными, кого не преследовали в средние века. Если бы кому-нибудь захотелось сатирически изобразить средневековые нравы, неплохой иллюстрацией был бы рассказ о несчастном христианине, которого могли сжечь живьем за некоторые оплошности в рассуждении о вере, в то время как богатый еврей мог спокойно идти по улице, открыто хуля Христа и Божию Матерь» (Честертон Г. К. Проклятие золотого креста. // Избранные произведения в 4-х томах. Т. 2. – М., 1994, с. 111).
Оккультное посвящение Николай Рерих получил от генерального делегата «Великой Ложи Франции» Чеслава фон Чинского, который в 1911 году устраивал спиритические сеансы в доме у художника 8 . Не Евангельскую традицию продолжает теософия, но сознательно анти-христианскую.
В Заявлении масонского Конгресса в Бельфоре (1911) содержится увещание к собратьям: «Не будем забывать, что мы антицерковь, приложим в наших ложах все усилия, дабы разрушить религиозное влияние во всех формах, в которых оно проявляется».
8 см. Шишкин О. Исчезнувшая лаборатория // Огонек. 1995, ј34, с. 71.