— Она знала, что умирает?

— Да. Мама сказала об этом Гейбу и Марко, но запретила им сообщать об этом мне. — Это все еще ранило Мелиссу. — Она отослала меня в английскую школу-пансионат. Я узнала о ее болезни в тот день, когда Марко приехал в школу, чтобы сообщить мне, что мамы больше нет.

— Вероятно, твоя мать думала, что для тебя так будет легче, чем если бы ты осталась дома и наблюдала, как она угасает.

— Она, к сожалению, не оставила мне выбора. — Застарелая боль и обида на свою мать вырвалась на свободу горькими словами. — Я всегда думала, что она так поступила только потому, что любила моих братьев больше, чем меня. Ведь они воплощали в себе все то, чем она восхищалась в мужчинах. Красоту, ум и мужественность. Мама обожала их.

— Ты сама сказала, что у нее были старомодные представления о воспитании детей. Вероятно, зная о том, как заняты твои братья, она и отправила тебя в школу. Чтобы дать хорошее образование и стабильность.

Мелисса удивленно уставилась на Хоука.

Его слова позволили ей взглянуть на ситуацию не со стороны маленького обиженного ребенка, а со стороны ее матери. Смертельно больной женщины, которая понимала, что, если рядом с Мелиссой не будет ее братьев, она останется совсем одна.

Горькие слезы наполнили глаза Мелиссы, тихими ручьями хлынув по ее щекам.

Глядя на плачущую девушку, Хоук ласково накрыл рукой ее руку.

— Ты очень красива, — почти ласково произнес он, глядя на нее своими загадочными зелеными глазами. Подняв руку, он пальцем закрыл ее губы, не давая ей возразить в ответ. — Но твоя красота отличается от красоты остальных женщин, — продолжил Хоук.

Затаив дыхание, Мелисса чувствовала, как Хоук кончиками пальцев нежно гладит ее по щеке

О боже, я люблю этого мужчину! — пронеслось у нее в голове. Люблю отчаянно, сильно, навсегда.

Но одной любви недостаточно. Нужно еще и доверие.

А она не могла доверять Хоуку.

Закрыв глаза, девушка чувствовала, как палец Хоука скользит по ее теплой коже, вздрагивающей от его прикосновений.

О, он прекрасно знал, как соблазнить ее!

Как часто он делал то же самое с другими женщинами? Наверное, бесчисленное количество раз.

Но она не могла отвернуться от его прикосновений, чтобы прекратить эту сладостную пытку, и мечтала лишь о том, чтобы он поцеловал ее...

Затаив дыхание, Мелисса ощущала свою беспомощность, понимая, что тонет в горячих волнах желания. Казалось, еще немного — и она сойдет с ума от желания отдаться Хоуку

Но он, похоже, не стремился завершить начатое, замерев в нескольких сантиметрах от ее губ.

— Нет, — прошептал Хоук, с веселой нежностью глядя на наполненное желанием лицо Мелиссы. — Матери девочек-подростков не хотят думать, что однажды их дочери станут красавицами и упорхнут от них, чтобы найти свою любовь.

На мгновение сердце Мелиссы остановилось, чтобы тут же зайтись в бешеном ритме.

Почувствовав, что Хоук внезапно замер, резко отстранившись от нее, девушка открыла глаза.

Неужели, говоря о любви, он намекал на себя?

Нет. Конечно же, нет!

Наверное, он просто вспомнил ту наполненную страстью неделю, которую они провели вместе. А также те минуты, несколько часов назад, когда они настолько потеряли голову, что безрассудно занялись любовью.

Ей следует быть благодарной Хоуку за то, что он вовремя остановился, но ее измученное тело, отвергая весь здравый смысл, отчаянно просило поцелуя. Хотя бы одного-единственного поцелуя.

— Не хочешь поплавать? — мрачно спросил наконец Хоук, повернувшись к Мелиссе.

Вспомнив о сексуальном бикини, которое дала ей с собой Мария, Мелисса отрицательно покачала головой.

— Нет, спасибо, — сдержанно ответила она, не желая показывать Хоуку ни пяди своего открытого тела.

— У тебя был трудный день, — продолжил Хоук. — Может, ты хочешь подняться наверх и отдохнуть?

В той комнате, которая находится так близко от его спальни? Это вряд ли ей поможет.

— Я прекрасно себя чувствую, — с наигранной бодростью ответила Мелисса. — Почему бы нам не продолжить экскурсию по замку?

— Конечно. С удовольствием, — после небольшой паузы ответил Хоук.

После экскурсии Хоук предложил Мелиссе сыграть в теннис.

— Учти, я всегда побеждаю, — предупредила его Мелисса.

— Тогда, может, начнем сражение? — усмехнулся мужчина. — Я тоже в теннисе не новичок.

Так же как и ее братья, Хоук не делал ей никаких уступок.

Через полчаса они прекратили игру, силы их оказались равны.

— Ты великолепно играешь в теннис, — признал Хоук, посмотрев на Мелиссу странным взглядом, в котором помимо уважения сквозило что-то еще. — Теперь, пожалуй, нам нужно передохнуть. Иди присядь в тени, а то боюсь, как бы жаркое солнце не отразилось на твоем аристократическом носике. Я принесу напитки.