У петербуржца возникало ощущение, будто в душе у Ферранайра происходило приблизительно то же самое. Однако он продолжал настаивать на их общении, искал темы для разговора с ним и даже с Мирним, которая свою неприязнь к соотечественнику не скрывала. Его фальшь она чувствовала куда отчётливее, а вернее — придавала ей больше значения.

В город они теперь выбирались только для того, чтобы купить необходимые книги. Абло Динн-Бег дважды звонил, сообщал, что есть возможность посмотреть бои, но, в конце концов, его приглашением оба раза пользовались Санджиф и Маша, потому что Илье не удавалось вырваться в город даже на пару часов — занятия с Родераном отнимали уйму времени и сил, и когда учитель наконец отпускал ученика, тому уже ничего не хотелось — разве что с легким чтивом в кровати поваляться или послушать музыку.

Ранней весной учеников второй ступени начали вывозить на полигон, где ребята имели возможность опробовать на практике все те заклинания, которые изучали всё это время в теории. К своему изумлению, в группе одноклассниц Илья обнаружил Машу.

— Ты здесь? — На правах знакомца он решился всё-таки подойти к ней и недоуменно развести руками.

— Ага. — Маша жмурилась, глядя в небо. — Мне сказали, что обязательно надо полигон посещать, а поскольку я из первоклашек такая одна, меня будут возить с вами.

— А почему так — сказали?

— Ну поясняли что-то, но я не всё поняла. Илья не стал дальше расспрашивать, решив, что Санджиф справится с этим намного лучше.

Полигон располагался в некотором отдалении от школы, на плоскогорье, куда учеников доставляли в огромном автобусе на воздушной подушке, который, как оказалось, способен был двигаться не только по ровной поверхности, как знакомые Илье суда такого типа, но и карабкаться в гору, и перебираться с ступа на уступ. «Магия», — заключил для себя юноша и больше этим вопросом не задавался.

На плато было холодно. Несмотря на целую систему защитных куполов (юноша воспринимал их как полупрозрачные сетки над головой, все разных оттенков и разной фактуры), часть из которых защищала учеников от холода, а часть — окружающий мир от учеников, здесь вовсю гулял ветер, и пробирало до костей. Фредел разрешил не снимать перчаток, однако так ему было хуже видно, кто что делает, и он безостановочно ходил между отрабатывающими движения учениками, приглядываясь к их пальцам.

Машу поставили чуть в сторонке, неподалеку от Ильи, и, по его наблюдениям, она отрабатывала совсем другие движения, те, которые он сам и его одноклассники заучивали в прошлом году, и не на полигоне, а в учебной заклинательной комнате. Комнату всегда экранировали, к тому же начинающий чародей манипулировал крохотными объёмами энергий, выплески получались скудные, и непонятно было, с чего это одну из учениц сочли необходимым обучать такому простому приёму на специально оборудованном полигоне. Фредел подходил к ней довольно часто, заодно присматривался и к Илье.

— Будьте внимательны, — напомнил он. — Будьте очень внимательны. Ваш подход в некоторых случаях может оказаться опасен для вас. Мощные силы вам пока не под силу сдержать тонкими приемами Видящих. Поэтому чисто магические методы вы должны знать в совершенстве.

— Я стараюсь…

— Внимательнее! Вы работаете не лучше остальных, а должны продемонстрировать значительно более высокий уровень. Вы большим рискуете, вот в чем дело.

— Я стараюсь, — процедил Илья сквозь зубы.

— Старания недостаточно. Нужно ещё внимание. И желание. Мария, пожалуйста, не делайте попыток, когда я вас не экранирую. Всем пятнадцатиминутный перерыв!

— Мы тут околеем за пятнадцать минут, — проворчал Илья, потирая руки, которые ветер прокусывал даже сквозь перчатки.

Но словно отвечая его мыслям, женщина-шофер, которая вела сюда автобус, вынесла из салона столик, кружки и огромный пятилитровый термос. Школьники, спотыкаясь, бросились к ней. Обжигающий сладкий чай показался самым вкусным напитком на свете, он заставил пламя растечься по телу и согрел даже тех, кому казалось, что они уже никогда не отогреются. Тяжелее всего здешний холод переносили уроженцы Дневного мира, до того жившие на юге. Илье тоже приходилось нелегко, в Петербурге подобных холодов почти не бывало. Спасало лишь то, что здесь, как и в Питере, воздух напоен влагой.

По утрам школьники видели, как за пределами теплового барьера клубится ледяной туман. Дворик всегда раскладывал себе там костер, а то и два — Приходилось расчищать снег и каждые пять минут бегать отогреваться. Завораживающе и жутко было смотреть, как, преломляясь в гранях мельчайших льдинок, которые наполняли промёрзший воздух пламя костра увеличивалось в десятки раз и, казалось, подпирало небо.

— Кто ещё не пил чай? — окликнул Фредел. — Все пили?

— А ещё можно? — спросила Искра, постукивая зубами.

— Можно, берите, — радушно предложила женщина, щедро наливая в кружку чая. Пар оттуда валил столбом. — Ещё полно кипятка.

— Я принесу, — сказал учитель и выволок из салона автобуса второй термос, не уступавший своими размерами первому.

Приободрённые, школьники вновь заняли свои места и принялись отрабатывать наложение заклинаний, не беспокоясь о последствиях своих действий. Каждого из них экранировали чары, надоенные на это место, к тому же Фредел зорко следил, что вытворяют его подопечные. Особенно внимательно он посматривал на Машу, но та действовала аккуратно.