— Вот как? Что-нибудь еще? — спросил полковник.

— Да, Артур говорил, что видел как Даша приходила в казино с невысоким мужчиной лет сорока. Я спросил об этом у бармена. Тот сказал, что это Василий. Он его знает. Бармен еще сказал, что Василий вроде, как художник.

— Нужно найти этого Василия. Я думаю, один из двух исходящих звонков принадлежит ему.

— А Воронкин Андрей? Что ты про него думаешь? Может он иметь отношение к похищению Даши?

— Возможно.

— Я чуть не забыл сказать тебе, что вчера меня пытались убить. — Я все рассказал Шередеву о вчерашнем инциденте.

— Ну, ты даешь! Тебе нужно быть более осторожным. Может, пока не расследуй дело и поменьше выходи на улицу. Наши ребята должны справиться, хотя с такими условиями это трудно…

— Нет, я не могу так просто бросить это дело. Во-первых, мне дали аванс, и я хочу довести дело до конца. Во-вторых, меня подставили, и я желаю узнать, кто это сделал. А в-третьих, меня хотят ликвидировать и я не намерен ждать, когда они это сделают.

Николай тяжело вздохнул.

— Ладно, что-нибудь придумаем. Я могу все устроить, чтобы тебя охраняли двое людей. Но учти, что это все не формально и я рискую своим положением.

— Спасибо, но днем я сам о себе позабочусь. Лучше твои люди ночью дежурят.

— Как хочешь.

— Слушай, а ты отрабатывал версию, что Железняк каким-то образом замешан в этом похищении и череде убийств?

— Ты думаешь, стоит им заняться? Неужели он организовал похищение собственной дочери? Здесь нет ни мотива, ни конкретных доказательств. Пока эта версия не рассматривалась парнями из убойного отдела.

— Все же есть один факт не в его пользу: у Даши со стариком были плохие отношения. Об этом мне говорил уже не один человек.

— Но это ни о чем не говорит, — заметил полковник.

— Я всего лишь сделал допущение, пока ни на чем не базируясь.

Пауза, возникшая после диалога, длилась не более минуты, а затем снова возобновился разговор.

— Послушай сюда, — начал Николай, — я уезжаю в командировку завтра, и меня не будет где-то около недели. Если будет нужна помощь, то обращайся к майору Тихонову, старшему следователю по особо важным делам. Я ему все скажу. Так что можешь у него смело брать информацию, да и сам не забывай делиться своими источниками.

— Договорились.

— И еще: если будут очень серьйозные проблемы, позвонишь по этому телефону моему другу. У него дядя работает в областной прокуратуре зам. городского прокурора. Кажется, имеет звание генерал-майор. Это при экстерном случае.

— Хорошо, спасибо. Надеюсь мне эта помощь не понадобиться.

"Ситроен" остановился во дворе и я уже собирался из него выйти, когда мобилка подала сигнал звонившего абонента.

— Да, слушаю.

— Владимир Сергеевич, чем вы сейчас заняты? — спросил Эдуард Максимович.

— Собираюсь побеседовать с человеком, который делал монтаж на диске. Я вам об этом диске говорил, помните?

— Я все отлично помню, — голос моего абонента нервничал. — Есть новые зацепки у вас?

— Да, кое-что я нашел. — Я пересказал последние события, которые произошли.

— Вижу, вы времени даром не теряете.

— Разумеется.

— У меня скверная новость. Выкуп вчера я заплатил. Мой человек отвозил деньги в указанное место.

— Ну что не вернули вам дочь? — спросил я, заранее зная ответ.

— Вопрос риторический. Конечно, нет. Кроме этого они требуют пять лимонов. Если сумма будет расти такими темпами, то я скоро разорюсь. Мой бизнес рухнет как карточный домик.

— Да, я понимаю ваше положение. Пока, я не вышел на похитителей вашей дочери. Они — профессионалы и знают свою работу хорошо. Единственный след, на который я напал — это прямая связь Степана Омельченка с бандитами.

— Эти негодяи диктуют свои условия, и я должен им подчиняться. Обидно, что я пока ничего не могу сделать. Поэтому, постарайтесь их как можно быстрее найти.

— Хорошо.

Положив сотовый в карман, я вышел на улицу. Дул сильный ветер, но снега почти не было.

Я поднялся по грязной лестнице на шестой этаж и позвонил в двери. Ждать пришлось относительно не долго. Двери приоткрыли, и я услышал голос Андрея Воронкина:

— Кто там?

— Частный детектив Козаков. Мне нужно с вами поговорить.

— Ну ладно, проходите.

Я прошел по коридору и остановился в комнате, которая была обставлена со вкусом. Много мебели, гардеробный шкаф, чуть ли не до потолка и широкий диван, который стоял в углу. Над ним висела картина в стиле импрессионизма. Этот стиль меня не интересовал, я не видел его в хорошем свете и поэтому переключил свое внимание на мужчину.