— Согласен. — Дуррес улыбнулся. — В конце войны я участвовал в операции по спасению произведений искусства, которые нацисты приготовили к вывозу из страны. Эта статуэтка случайно осталась у меня. Если она вам так понравилась, — он великодушно взмахнул рукой, — я вам дарю ее.

— Но я не могу принять подобный подарок, — смущенно промолвил Горан.

Генерал похлопал его по плечу.

— Пожалуйста, возьмите, она ваша. В знак нашей общей любви к античной культуре. И не надо больше ничего говорить. Давайте просто полюбуемся видом.

Они долго в молчании наблюдали закат. Справа виднелась панорама города Саранда, слева — извилистый морской берег. Остров Корфу сиял, как драгоценный камень, помещенный в темно-синюю шкатулку. Там уже зажгли огни.

— Пора ужинать. — Генерал посмотрел на Горана.

Они прошли в столовую. Тут все было классически просто. Длинный стол с мраморной крышкой, деревянные стулья, белые стены, две римские статуи. На стене напротив двери висел фрагмент чудесного римского фриза — воины, сокрушающие восточных варваров.

— Это из Бутринти, [12] третий век новой эры, — пояснил генерал.

Горан понимающе кивнул. Разумеется, благородный генерал взял это сокровище из музея на сохранение и немедленно вернет в случае надобности.

Ужин длился свыше двух часов, но время пролетело очень быстро, поскольку превосходнейшее мясо, козий сыр, вино, крепкий кофе и многое другое сдабривала интереснейшая беседа. В основном они говорили об Албании. Генерала трудно было чем-либо удивить, однако обширные познания гостя впечатлили даже его. Он теперь не сомневайся, что Горан член Колледжа, который специализируется на Албании.

— Странно, что мы не встречались прежде, — произнес он. — Вы наверняка посещали Албанию много раз.

— Не скажу, что много, но посещал, — признался Горан. — Это связано с характером моей работы. Я заведую отделом стран Восточной Европы в Институте международных отношений.

Они затронули также и общие темы. О сути власти, умении ею пользоваться, согласились, что власть должна находиться в крепких руках.

Наконец ужин закончился, и они опять расположились на балконе. Саранда и Корфу мерцали огнями в темноте.

Генерал пригубил ракии.

— Я нашел ваше письмо весьма любопытным и захотел встретиться. Разумеется, под Институтом международных отношений следует понимать британскую спецслужбу, но это не мое дело. Вы меня заинтриговали, господин Радич, и я жду продолжения.

— Генерал, — нерешительно начал Горан, — я приехал с вами посоветоваться по одному деликатному вопросу. — Он замолчал, изобразив глубокую задумчивость. — Предположим, я подчеркиваю, предположим, в ходе изысканий, связанных с историей Второй мировой войны, мне удалось обнаружить в архивах нашего института секретные документы нацистов, среди которых оказался список агентов-албанцев. Список зашифрованный.

Горан посмотрел на генерала, и тот кивком попросил его продолжать.

— Эти документы пролежали бы в архиве до скончания века, если бы я не обратил на них внимание. В свое время списки не стали расшифровывать, поскольку в Албании у власти стоял Энвер Ходжа, которому западные союзники не хотели помогать. А теперь предположим, что мне удалось расшифровать этот список и я сейчас единственный в мире, кто знает фамилии видных албанцев, сотрудничавших с гитлеровцами во время войны.

— Да, это интересно, — произнес генерал и приложился к бокалу с ракией. — И кто же в этом списке? Есть ли знакомые?

— Думаю, вам оттуда знакомы все. А теперь опять же предположим, что большинство из них уже мертвы. Зато двое или трое не только живы, но и занимают в нынешнем руководстве Албании лидирующее положение. Если список обнародовать, то, боюсь, в стране могут начаться беспорядки, ведь предателей тут по-прежнему ненавидят. Зверства нацистов до сих пор не забыты. В подобной ситуации власть в стране будут вынуждены взять военные.

— Вполне вероятно, — заметил генерал, — но при условии, что это действительно правда.

— Теперь я хотел бы сделать последнее предположение, что в результате всех этих перипетий к руководству в стране придете вы. Такое тоже вполне возможно, не правда ли?

Лицо генерала оставалось непроницаемым.

— Как на все это отреагирует Запад?

— А что там могут сделать, если список окажется подлинным? Для проверки подлинности его отдадут в самое компетентное в мире учреждение, Институт международных отношений, где проведение экспертизы обязательно поручат мне, как специалисту по Албании.