— И что здесь плохого? — Искренне удивилась Сидона. — Ты ведь вечно ворчал, что твои боевые заклинания чересчур сложны и неэффективны. Радоваться надо, а не грустить!

Маг обнял севшую рядом собеседницу и вздохнул.

— Понимаешь, я никогда не стремился создавать заклинания для массовых убийств. Но это способно убить армию или небольшой город. Мне страшно даже подумать, при каких обстоятельствах я решился бы применить такую гадость. Скажи мне, радость моя, почему первое, что мы делаем, столкнувшись с новыми знаниями и возможностями — создаём оружие против таких же людей, как мы сами? Неужели мы так жестоки или безнравственны? В этой книге много полезного, у меня ещё море идей и проектов. Но первым почему-то придумалось заклинание для массового убийства. Может, со мной что-то не так?

Лери некоторое время раздумывала, рассматривая мелкую рябь на воде, сотни людей, купающихся, загорающих, играющих прямо на пляже.

— Знаешь, ты не один такой. Помнишь, ты специально отыскал для меня фильм "Воды жизни", где так интересно рассказывали о жидкостях в человеческом теле. Теперь я смогу лечить лучше. Но первое, что придумала, глядя на все эти схемы, как можно убить, всего лишь коснувшись врага и отдав приказ воде внутри него. Мы не слишком жестоки, мы просто живём в таком мире. И стараемся улучшить его, в силу своих способностей и разумения. И, знаешь, мне кажется, что ты всё же меняешь мир к лучшему. Просто это не так просто заметить, пока не глянешь со стороны.

Вос благодарно чмокнул любимую, но та чуть повернулась, и скромное касание губ превратилось в полноценный поцелуй, страстный и даже не совсем приличный.

— Эй, не здесь же, при всех этих людях!

— Я могу накрыть нас невидимостью.

— Ну да, и кто-нибудь тут же на нас сядет! Или попытается спереть вещи. Все равно в покое не оставят!

— Что за выражения для благородной дамы? Спереть! Ты бы ещё сказала, стырить или попятить! Чему Вы учите своего смиренного подданного, Ваше Величество?

Сидона всё же с некоторой неохотой вывернулась из цепких рук любовника, и одарила мрачным взглядом любопытных, привлечённых их вознёй.

— Нашёлся тоже, смиренный! Хватает за везде при всех, даже до гостиницы потерпеть не может! Лучше закрой невидимостью и барьером вещи, и пойдём купаться.

— Слушаю и повинуюсь, моя лери!

Вос быстро управился и зашагал вслед за любимой, купаясь в завистливых взглядах и мрачном бурчании местных мачо и приезжих искателей приключений. Даже сейчас, когда беременность довольно заметно начала менять фигуру Сидоны, она оставалась одной из красивейших женщин на пляже. И многие самцы уже пробовали познакомиться-угостить-потанцевать, неизменно сталкиваясь с отпором, решительным и далеко не всегда вежливым.

Должно быть, вечером его опять попытаются побить. Эта мысль значительно улучшило настроение мага. Приятно, когда ты не просто владеешь сокровищем, но и способен его отстоять.

А когда красавица обернулась, и вспыхнувшее в светлых волосах солнце оказалось приправлено задорной улыбкой, всякие нехорошие мысли спешно эвакуировались из головы до лучших времён. Остались только восхищение, нежность и безоблачное, и огромное, как море, счастье.

Сказать, что Зериона была разочарована — не сказать ничего. Нет, она уже не раз сталкивалась со сложностями, но терпимее к ним не стала.

Всё это напоминало Фаргон, в самом начале. Мастер воздуха выгнала огненных из вольного города, объявила себя правительницей и призвала братьев-воздушников вступать в её гильдию. И мучительные дни и недели ничего не происходило. Большой город как будто не заметил смены власти. Купцы, воины, обыватели всячески выказывали уважение, не переча ни единым словом, слушали приказы — и благополучно их игнорировали. К ней просто не собирались относиться серьёзно. Спорить с сумасшедшим магом никто не собирался, но выполнять распоряжения никто и не думал.

А потом пришёл Солипс. Мелкий купец, не раз пойманный за руку на незаконных сделках, находящийся на ножах с советом вольного города, почти разорённый сговорившимися конкурентами, нашёл свой счастливый шанс в Зерионе. Магия мастера придала весомости клинкам его наёмников, а деньги и связи Солипса заставили Фаргон всерьёз относиться к самозванной правительнице. И всё было просто и понятно, Гильдия воздуха росла, город покорялся — пока партнёр не решил сменить покровителя.

Но безыскусный, не склонный к предательству и интригам Милерум оказался ничем не лучше. Здесь приказы Зерионы выполняли только слуги, которым всё равно, кому повиноваться. Лиму Сидоны и ученики Воса относились к оккупантам, как к пустому месту. Диш со своими вообще убрался из замка на следующий же день после смены власти. Приближённые Верховного Мага и Лери, главы служб, были вежливы и безучастны. И упорно отказывались сотрудничать, дружно предлагая подождать возвращения хозяев.

Зериона ярилась, устраивала скандалы, угрожала, в очередной раз чувствуя себя пустым местом, но ничего поделать не могла. Оставалось только ждать, а этого мастер не умела и не желала уметь.

При таких обстоятельствах, любой, пожелавший поговорить с самозваной правительницей, был просто спасением. Явившуюся с визитом даму пропустили без разговоров.

— Ты?! — Зериона в немом возмущении уставилась на давнюю знакомую, здорово располневшую, но всё же узнаваемую. Все попытки сохранить достоинство разом провалились. Женщине потребовались все душевные силы, чтобы не вскочить с роскошного кресла, в котором она ожидала посетителя. — Что тебе здесь нужно, шлюха?!