– Дай-ка мне, – вдруг сказал Стас за моей спиной.

От неожиданности я даже подпрыгнула на месте. Оказывается, он стоял рядом. Я огляделась, нет ли рядом ядерной бомбы? Но его мама осталась на кухне.

– Я сама. Зачем ты вообще меня привел? – Я уже почти рыдала и стучала кулаком по двери.

– Она в другую сторону открывается. Ты не туда дергаешь, – заметил он, убрав руки.

– Вот спасибо, – кивнула я и выбежала из квартиры. Стас пошел за мной.

– Оставайся. А то мама обидится, – пожала я плечами и нажала на кнопку лифта.

– Почему ты приехала? – спросил он вдруг, развернув меня к себе. Его глаза настороженно смотрели на меня, чуть прищуренные и усталые, бесконечно усталые.

– Я хотела тебя увидеть, – прошептала я.

От его взгляда невозможно было оторваться. Я вдруг почувствовала, как я все это время скучала по нему. Как отчаянно я все это время скучала.

– Я пьян.

– Какая разница, что ты пьян. Я тоже, кажется, уже пьяна. Почему ты сказал, что я – твоя…

– Любимая женщина? – переспросил он.

Я кивнула.

Он задумался.

– А если я скажу, что я просто хотел досадить маме, ты мне поверишь?

– Да. – Я опустила глаза.

– Тогда я этого не скажу. – Он хитро улыбнулся и провел рукой по моим волосам.

– Не надо было тебе меня туда приводить, – пожаловалась я.

– Не надо было тебе сюда приходить. От меня теперь одни только проблемы, никакой пользы. Так что…

– Так что, мне уйти? – спросила я. В это время как раз подошел лифт.

– Только попробуй, – усмехнулся Стас и, втолкнув меня в лифт, принялся целовать, прижимая к стене.

Август – самое время для сбора грибов. Как же я люблю это дело, словами не передать. С самого Никиного детства, как только она научилась ходить, мы с ней и Розочкой каждое лето бродили в наших лесах, выискивая подберезовики и подосиновики. А если повезет, то и белые – с ними грибной суп становился поистине королевским блюдом. Как только асфальт становится мокрым от теплого летнего дождя, а в воздухе начинает пахнуть свежестью, мне так и хочется влезть в резиновые сапоги и схватить корзинку. Теплый летний дождь шел в Москве и в этот вечер, а мы все пропустили, ругаясь на холодной шуваловской кухне.

Когда мы вышли из его подъезда, на улице уже не было ни дождя, ни ветра, а только тихий мягкий летний сумрак окутывал темным бархатом московские дворы. Усталая от жары и пыли листва трепетала в каплях влажной прохлады. Пока мы были в квартире Стаса, по улицам пробежался грибной дождь.

– Помнишь, как мы с тобой собирали грибы? Весной, когда грибов вообще еще нет? – улыбнулась я, вдохнув поглубже влажный воздух.

– Выпьешь? Сегодня такой странный день, – ухмыльнулся Стас.

Мы сели на лавочку в его дворе, рядом с детской горкой и скрипучими качелями. Из бесконечного множества окон его высокого дома лился разноцветный уютный домашний свет. У кого-то горели парадные люстры, а кто-то жег множество маленьких галогеновых светильничков на потолке. Иногда сквозь занавески пробивался тусклый свет торшеров. Я заглядывала в окна, мне было интересно понять, счастливы ли люди, собравшиеся, например, вот на этой кухне с зелеными шторами. Или вот там, в комнате с большим цветком на подоконнике, – живет ли там большая семья или одинокая женщина, которая от этого самого одиночества бесконечно поливает и удобряет свой цветок.

Люди входили и выходили из подъездов, хлопали дверьми, щелкали брелками машинной сигнализации и бежали домой, а мы со Стасом сидели на детской площадке и молчали. Я взяла из его рук предусмотрительно захваченные остатки коньяка и отпила, поморщившись.

– Вообще-то я не пью коньяк.

– Ты еще скажи, что не куришь. Почему ты стараешься казаться лучше, чем ты есть?

– А вдруг тогда ты меня полюбишь? – предположила я и выпила еще. – Ты ведь такой идеальный. Сказочный принц, не пьешь (хотя теперь я не уверена), не куришь. И вообще, может, ты инопланетянин? А твоя мама – она точно инопланетянка, причем она с моей мамой прилетели с одной планеты.

– Да уж, – усмехнулся Стас. – Значит, ты считаешь меня идеальным принцем?

– Ну, в целом… – смутилась я. После его поцелуев в лифте я готова была считать его кем угодно.

– А что, если я совсем не так уж хорош? И что, если у прекрасного принца есть совсем не сказочные проблемы, которые он не хочет переваливать на свою Золушку? Что, если он именно из-за этого совсем не звонил? Что она теперь обо всем этом будет думать?

– Зато теперь я совершенно уверена, что у тебя там дома не твоя жена, – рассмеялась я. – Потому что, если честно, сначала я именно это подумала.

– Моя мама, конечно, хорошо выглядит, но… – задумчиво сказал Стас. – Хотя действительно, почему нет. Все бывает…

– Что бывает? – вытаращилась я.

– И такие бывают жены у людей, и такая бывает любовь.

– О чем ты? – Я дернула его за рукав.

– О чем я говорю? Ты понимаешь, в том-то и вся проблема, что моя мамочка влюблена. Причем влюблена в мужчину моих лет, черт бы его побрал. – Стас поднялся с лавочки и зло пнул алюминиевую банку из-под джин-тоника.

– Что? Твоя мама? – Тут уж я окончательно запуталась. – Ты что-то придумываешь.