На душе у него становилось все тяжелее. Он знал, что Сара противилась их замужеству, но был уверен, что стоит лишь сыграть свадьбу, а дальше все пойдет хорошо. Ему совсем не хотелось брать Сару в жены насильно. Джейк судорожно сглотнул.

— Ты сегодня была такая красивая, — сказал он, пытаясь еще раз добиться от нее каких-то слов, — прямо как в ночь той фиесты.

— Ну, допустим, не совсем как в ту ночь, — Сара криво усмехнулась, — но все равно спасибо.

Опять повисло молчание, и Джейк оставил попытки разговорить жену, сосредоточившись на темной извилистой дороге. Спустя несколько минут они подъехали к домику Сары.

Джейк помог ей выбраться из маленького низкого салона. Эту машину он взял напрокат. Теперь стоило подумать о покупке собственной, более подходящей для семейных поездок.

Они взошли на крыльцо. Порывшись в сумочке и отыскав ключи, Сара открыла дверь. Джейк нагнулся, подхватил ее сильной рукой под колени и поднял. Ничего не говоря, он стоял на крыльце втеплой лунной ночи. Наконец Сара обняла его за шею и опустила голову на его широкое плечо.

Он внес ее через порог в темную уютную гостиную. Ему так не хотелось отпускать ее!

— Поставь меня, Джейк, — наконец сказала Сара, — я ведь тяжелая.

— Не для меня, — отозвался он, упоенно вдыхая аромат ее волос, — мне приятно тебя держать. Ты хочешь есть?

— Нет.

— А пить?

— Нет.

— Может, хочешь что-то еще?

— Ничего, — ответила Сара, — давай ложиться спать.

Джейк понес ее по коридору в спальню и нехотя поставил на пол перед кроватью, задержав ее руки в своих, боясь, как бы она не упала.

—Я сейчас приду, — сказал Джейк и вышел из комнаты.

Вернувшись, он снял с себя только пиджак и ботинки.

Сара размеренными движениями причесывала волосы, буйными локонами обрамлявшие лицо. Тело ее соблазнительно просвечивало сквозь легкий нежно-розовый шелк ночной рубашки, и в Джейке непрошеной жаркой волной опять всколыхнулось желание. Он отчаянно пытался погасить его.

Сара нырнула под простыню и щелкнула выключателем. Теперь темноту нарушал лишь тусклый свет проникавшей через штору луны.

Джейк в напряженной позе стоял посреди комнаты, не зная, что ему делать. Наверное, надо принять душ, долгий и ледяной. Может, это остудит его пыл?

Сара поднялась с кровати и молча подошла к Джейку. Она распустила и сняла с него галстук, затем не спеша расстегнула запонки и пуговицы, стянула рубашку и бросила ее на пол.

Теперь он стоял нагой до пояса. Сара взялась за пряжку на ремне брюк. Дернув головой, Джейк твердо отвел ее руки.

— Я сам, — хрипло сказал он, — ложись в постель, милая.

Когда Джейк лег рядом, Сара трепетно прильнула к его изнывающему от желания телу.

— Люби меня, Джейк, — нежно шепнула она.

— Милая, ты не представляешь, как мне этого хочется, — откликнулся он, чувствуя, как в нем поднимается лавина страсти, — я хочу тебя каждой клеточкой своего существа.

— Тогда возьми меня. Теперь ты — мой муж, и это наша брачная ночь.

— Знаю, Сара. Лежать рядом с тобой и лишь держать тебя в объятиях — это самая сладкая и мучительная пытка. Но я не могу сделать большего. Твой доктор велел тебе беречься, и я не хочу подвергать опасности ни тебя, ни нашего ребенка.

Она почувствовала, как его жаркое, возбужденное естество коснулось ее ноги, и попыталась отодвинуться, но Джейк не дал ей этого сделать.

— Лежи, где лежишь, — сказал он, крепче прижимая ее к себе.

— Но ты же сказал, что это пытка, — возразила Сара.

— Да, но я не говорил, что мне она не по вкусу.

Сара расслабилась, уютно устроившись возле его крупного, сильного тела.

— Знаешь, мне кажется, ты все-таки немножко меня любишь, — сказала она.

—Я не очень верю в любовь, — признался Джейк, — но ты — моя жена, ты принадлежишь мне, и в это я верю. А я всегда забочусь о том, что мне принадлежит. Всегда, Сара.

Он отпустил ее, но она не сделала попытки отодвинуться.

Подняв голову, Сара заглянула в глаза Джейку, и в душе ее шевельнулось горьковато-сладостное томление. Она лежала странно счастливая, понимая, что он разделяет ее чувство.

Им предстоит провести еще много ночей в объятиях друг друга. Впереди — целая жизнь, чтобы дать волю страсти, которую сейчас оба таят глубоко в себе. Надо только чуть-чуть подождать.