— Послушай, чудной ребенок! — мягко сказал он. — Ты действительно полагаешь, что кто-то в наши дни сможет насильно выдать тебя замуж? Должен признать, что я считаю — тебе будет лучше под защитой моего имени, чем в жестоком мире с его борьбой за существование, но не буду же я бить тебя по голове для убедительности! Так что выбор за тобой, дорогая. Не плачь так горько, Харриет. Я больше не буду изводить тебя.

Он говорил с грубоватой нежностью, будто слова нелегко давались ему. Но он не мог избрать более верного пути, чтобы сломать ее оборону, даже если бы делал это намеренно. В этот момент он казался Харриет воплощением ее мечты: отец, защитник и даже благотворитель, который в один прекрасный день удочерит ее. Факт, что он будет ей еще и мужем, не имел теперь особого значения.

— Вам больше не придется изводить меня, мистер Лоннеган, — произнесла она наконец, улыбаясь ему сквозь слезы. — Я… я говорю да. И… спасибо.

— Снова решила сжечь за собой мосты? Должен предупредить вас, юная леди, что этот раз будет последним.

— Нет нужды предупреждать меня, но вы… вы ведь тоже сжигаете свои мосты, — заметила она, чувствуя, что для него это решение даже более серьезно, чем для нее.

— Мои уже давно сожжены. Так что начнем с чистого листа, а будущее… что ж, оно может принести свои сюрпризы нам обоим. Теперь, Харриет, спрашиваю в последний раз, потому что пути назад уже не будет.

— Да, я уверена. Надеюсь, из меня выйдет хорошая жена, мистер Лоннеган.

— Я тоже на это надеюсь. Не пора ли тебе привыкать звать меня по имени? Может, тебе все-таки любопытно, что же на самом деле написала твоя добрая леди из «Огилви-Мэнор»?

Он хитро улыбнулся, поднял смятую телеграмму и отдал Харриет. Она с удивлением расправила ее. «Верните Джонс немедленно следующим кораблем, ее встретят, оплата будет возвращена. Извините за беспокойство». Пока она читала, глаза ее расширялись от удивления, а от возмущения она стала красной как помидор.

— Ну, знаете! Не стоило вам верить! Какой же грязный, низкопробный трюк! Заставить меня думать… Ну надо же, «верните Джонс следующим кораблем»! Как будто я потерянная посылка!

— Я мог бы и не показывать тебе ее, — заметил он мягко.

Внезапно на ее личике появилась озорная улыбка, отчего Харриет стала похожа на мальчишку-сорванца, и эта перемена поразила его.

— Ну и ладно, — сказала она. — Ну по крайней мере, смогу отыграться, когда Матрона начнет приставать с просьбами сделать взнос на Рождество, а она начнет, не сомневайтесь, как только узнает, что я замужем за Замком!.. Джонс, ну надо же!

Они должны были пожениться по специальному разрешению в приходской церкви ближайшего городка Нокферри, и несколько дней перед церемонией прошли в бесконечных визитах адвокатов, безымянных официальных лиц, преследующих непонятные цели, и даже докторов.

Харриет, однако, не понимала причины такой спешки до тех пор, пока ее не просветил Джимси.

— Неприлично оставаться в замке, пока вас не объявлять в церкви как муж и жена, — выговаривал он ей. — А куда же вам деваться, если уж сама явилась из тумана?

Слуги восприняли новость довольно спокойно, за что Харриет была им бесконечно благодарна. Характер у Агнес действительно был не подарок; она воинственно оглядела Харриет и определенно дала понять, чтобы та не совалась на кухню. Молли не так хорошо владела собой, и у нее случился истерический припадок, когда она узнала, что малость полоумная гостья будет их новой хозяйкой, за что Джимси запер ее в буфетной, сопроводив свои действия строгим выговором. Рабочие, чьи жены помогали по хозяйству, почесали в затылке и убрались восвояси.

Харриет с грустью размышляла о том, что в глазах общества, которое привыкло серьезно воспринимать вопрос сохранения рода и считало несчастьем отсутствие мальчика в замке Клуни, наследники — очень веская причина для заключения многих неравных браков. Но Дафф Лоннеган, видимо, ни о чем таком не помышлял. Харриет все еще считала, что он женится из-за дочери, поэтому попыталась разузнать о ней побольше. Но Джимси только заметил, что у ребенка долго не было подходящей компании и что надо бы подучить девочку манерам.

— Увы! Дети обычно не рождаться воспитанными. Она появляться на свет уже взрослой, эта девочка.

Харриет с грустью подумалось, что для Нони в замке совсем нет места, Дафф говорил о ней редко — как правило, это были сожаления о том, что она не унаследовала внешность своей симпатичной матери. Харриет еще раз посетила комнату Китти, чтобы взглянуть на картину и найти сходство между матерью и ребенком, но портрет, книги, подписанные «Сэм», и девичьи безделушки, которыми был набит комод, исчезли.